За окном уже стемнело, когда на Дариллу нашла полная апатия. Возбуждение ушло, оставив после себя неприятные воспоминания и ноющее ощущение внизу живота. Думать о произошедшем по-прежнему не хотелось.
Девушка кое-как поднялась с постели, содрала с себя злосчастное платье, сбросила туфли и скинула нижнее бельё. Только серьги, помня, что они дорогие и принадлежат не ей, Дарилла сняла аккуратно и положила на туалетный столик. Некоторое время она стояла посреди комнаты совершенно голая и смотрела в одну точку пустым взглядом. Потом взяла со стола кувшин с водой и прямо из горлышка выпила почти половину. Чуточку взбодрившись, девушка нашла в гардеробной ночную рубашку и, облачившись в неё, окинула спальню взглядом.
Ей не хотелось здесь оставаться. Казалось, что всё недопонимание, которое было между ней и наагасахом, скопилось здесь и теперь висло на её плечах, пригибая своей тяжестью к полу. Дарилла окинула взглядом потолок, который так ей нравился, и решила, что переночует в гостиной.
Шагнув к двери, девушка дёрнула её на себя и замерла на пороге. Гостиную скудно освещал один-единственный светляк, но и его света было достаточно, чтобы рассмотреть лежащего на диване наагасаха. Успокоившееся было сердце Дариллы подскочило к самому горлу.
Наагасах специально развернул один из диванов прямо к двери спальни и лежал на нём на спине. Лицо мрачное, глаза прищуренные - в свете светляка можно было различить узкую вертикальную красную полоску зрачка.
- Ты забыла, что я тебе сказал? - мужчина произнёс эти слова спокойно, но в его голосе звенела затаившаяся угроза. - Ни шагу из комнаты.
Дарилла торопливо шагнула назад и захлопнула дверь. Сердце её бешено колотилось, грозясь проломить грудную клетку. Она-то думала, что наагасах совсем уполз! А он там лежит. В темноте. При свете одного светлячка. Боги, кошмар какой! Привидится такое спросонок, и сердце от страха разорвётся.
Но взбодрилась девушка моментально. Голова тут же заработала, апатию как рукой сняло. Некоторое время Дарилла стояла, прижавшись спиной к двери, а потом съехала по ней вниз на пол.
Что он там делает? Почему совсем не уполз? Кровь забурлила, девушка нервно закусила костяшки, а затем, развернувшись, приложилась глазом к замочной скважине. Эх, не видно ничего! Не мог он диван чуть ближе подвинуть?
Дарилла опять уселась на пол спиной к двери. Судя по виду, наагасах был всё ещё очень зол. Даже зрачки до сих пор вертикальные, а она первый раз видит, чтобы его зрачки такую форму принимали. Злой, наверное, обиженный лежит на коротком диванчике, да ещё и на спине, прямо на костяных наростах. Это же больно и неприятно, наверное... Жалко его так стало. И немного стыдно.
Дарилла подтянула коленки к груди и уткнулась в них лицом. То, что наагасах не оставил её, отозвалось теплом во всём её теле. Он так разозлился, но всё равно остался. А если он ещё и мучается от возбуждения, как и она... Дарилла вскинула голову и нервно разворошила кудри. Тёмные, ему наверняка там плохо! Он-то её не оставил, а она его мучает. Чувство вины стало просто непреодолимым.
Девушка вскочила на ноги и начала нервно мерить комнату шагами. Спать она совсем не хотела. Она даже думать о сне не могла. Все её мысли занимал наг, лежащий на тесном маленьком диванчике. А если его сюда позвать? На кровати-то места много. Нет, не оценит. И неправильно поймёт. Что делать-то?
Устав от собственных мыслей, Дарилла опустилась на колени прямо посреди комнаты. А действительно ли ей так жалко наагасаха? Да, действительно, но больше, чем пожалеть, ей хочется с ним помириться. Или просто оказаться в его руках и тихо-тихо извиниться, сказав, что боится непонятно чего... Может, выйти к нему? Дарилла посмотрела на дверь.
Ещё с четверть часа девушка, не отрываясь, смотрела на дверь и нервно кусала ногти. Сидеть на полу было холодно, у неё уже заледенели стопы и ягодицы, но Дарилла даже не обратила на это внимания. Сердце продолжало неровно биться, и девушка уже начала испытывать сильнейшую усталость, от которой хотелось просто растянуться на полу.
Сейчас Дарилла могла сказать, почему она остановила наагасаха. Её испугала не потеря невинности. Да, после этого она не смогла бы вернуться домой и зажить прежней жизнью. Но она же этого и не хотела. И её испугало не то, что после подобного она точно не сможет разлюбить наагасаха. Эта мысль на самом деле страшила её, но тогда она об этом просто не думала. Дариллу испугало то, что после того как она так легко падёт в руки наагасаха, он будет плохо о ней думать. Как о легкодоступной. А она же всегда так легко ему поддавалась. Стоило ему коснуться её, и голова уже кружилась.
Дарилла опять вскочила на ноги. Может, выйти? Ну что она теряет? Если он отнесётся к ней с презрением, то ей всего-то придётся мучиться от этого лет шестьдесят. Ну самое большее лет восемьдесят. Вряд ли она проживёт дольше.