О людях, собаках, кошках и других (сборник)

– Надо присмотреться, – шепнуло любопытство.

– Подойди к окну, да посмотри, – посоветовал здравый смысл.

И, глянув на часы, я позволила себе понаблюдать за происходящим.

Из гнезда вылетали птенцы. По размеру на ходу и не определишь, взрослая ли это синица или малыш. Просто «походка» у малышей сильно отличается от уверенного полёта родителей. Взрослые синицы, мы не раз уж замечали, умудряются влететь в гнездо, даже хода не замедляя, прямо с разгона. Да и вылетают, куда им надо, быстро и уверенно.

А здесь всё было совсем не так. Птенец – ну да, птенец, а кто же ещё мог быть таким неуверенным – медленно планировал с восьмого этажа, изо всех сил при этом маша крыльями. Родители были рядом.

Потом я потеряла крохотных птичек из виду. Но через пару минут малыш обнаружился сидящим на вертикальной стене недалеко от гнезда, его коготки крепко держались за жёлтые кирпичи. Посидев и, видимо, переведя дух, он вновь медленно спланировал вниз. И вновь потерялся на фоне ёлок, растущих под окном.

Пожелав малышу удачи, я умчалась на работу.

Вечером обнаружились неожиданности иного рода. Малыш, а может быть – малыши, не знаю уж, сколько детей у наших синичек получилось этой весной, как видно, очень старались. Но пока что родительских ловкости и сноровки у них не хватало. И в попытках всё-таки попасть в крохотное отверстие входа в гнездо дети волновались. Волновались и тужились. Результаты этих усилий и украсили окно кухни застывшими белыми вертикальными штрихами.

Уделали… Что тут скажешь…

В результате окно пришлось мыть.

Но мы не обижаемся, понятно же, что это – пока дети. С кем из детей не случалось подобных казусов? А у птичьих малышей даже памперсов нет. Что ж, с мелкими неудобствами от пернатых соседей приходится мириться. Как-никак, им тоже достаётся, вон как стараются.

Но тем дети и хороши, что учатся они быстро. Уже на следующий день стекла были чистыми. Значит, попадают малыши в гнездо, не боятся и не промахиваются.

А я потихоньку посматриваю в окошко. Раз уж синички вылетели, то, вероятно, скоро вылетят и ласточкины дети. И тогда в небе с утра до вечера будут летать чёрные силуэты, пикирующие за мошками.

И пусть летают.

Пусть жизнь торжествует, а дети, любые дети, человеческие, птичьи ли, все дети – растут и уверенно расправляют крылья.

Как спасали броненосца

Общеизвестный факт – ребёнка нужно развивать. И ещё один – ребёнка нужно развлекать. И вот, чтобы не ломать голову, как же совместить оба столь нужных занятия, отправились мы с сыном в зоопарк.

Зоопарк в Риге – большой, зверей всяческих очень много. От простого, но почти неизвестного горожанам «сельского дворика», где можно поиграть с козлятами, покормить кур и гусей, полюбоваться смешными розовыми поросятами и быть случайно облизанным добродушным телёнком, до экзотического «Тропического дома» с аллигаторами, крокодилами и прочими страшными зубастиками и даже с галереей аквариумов с ядовитыми красочными лягушками.

Мы решили обойти всю территорию.

Были посмотрены и поглажены толстопопые тапиры, по-честному покормлена зебра и целая куча самых разных козлов и баранов. Заодно напугали павлина, внаглую разгуливавшего прямо под ногами. На всякий случай павлин взлетел на сетчатую крышу совятника и там, в полной недосягаемости, глумился и над совами, и над посетителями.

День удался.

Мартышки скакали, радостно выставив напоказ красные мозолистые зады, тюлень добросовестно демонстрировал чудеса подводного плавания, а фламинго неприлично кричали и неопрятно разбрасывали свою еду здоровенными кривыми клювищами.

Всё было хорошо ровно до тех пор, пока мы не заглянули в павильон для редких и теплолюбивых животных.

Почти у самого входа располагался вольер, на котором красовалась надпись «Броненосец». Я почему-то представляла броненосца несколько другим – побольше и, как бы это сказать, попрочнее, что ли. А он оказался маленьким – даже меньше кошки и каким-то не совсем прочным, эта самая броня выглядела далеко не стальной.

Ну а то, что происходило в клетке, вообще вызвало шок.

Зверь, чьи глаза были прочно закрыты, валялся на спине, нервно сотрясаясь и лихорадочно обирая себя передними лапками. Было полное впечатление, что животное бьётся в предсмертных конвульсиях.

Перепугавшись, мы сломя голову выскочили из павильона.

Взяв на себя функции «штаба по спасению броненосцев», я немедленно сорвала с лавочки мирно присевших покурить служительниц в форменных комбинезонах:

– Броненосец умирает! – заорала я дурным голосом.

Тётки, поперхнувшись дымом, вскочили с лавочки и сами лихорадочно заметались, видимо, не определившись, что полагается делать с умирающими броненосцами.

– Мы из другого павильона, мы за броненосца не отвечаем, – робко попыталась оправдаться одна из них.

Но я-то – руководитель с опытом. Что мне оправдания? Броненосца надо спасать, причём – любыми силами. И отмазка во внимание принята не была.

– Так, вы – к ветеринару. А вы – найдите, кто в этом павильоне работает. Быстро, – выстроила я обеих тёток.