О, Мари!

– Ребята, – повернулся я к своим помощникам, молча и настороженно слушавшим наш разговор, – что тут делать шпиону? Что выведывать? Как мы живем? Какие коровники строим? Пойми, Тимофей, мозги даны человеку для того, чтобы мыслить. Я из семьи интеллигентов. Еще мой прадед был военным, дед – учителем, папа – журналист. Я и сам хочу быть интеллигентным человеком, поэтому мыслю иначе, чем большинство. Я не могу просто верить, меня нужно убедить. Если меня не убедили; если та идеология, которую мне навязывают, оказывается негуманной, тогда внутренне, мысленно я сопротивляюсь. Поэтому я хочу научить народ свободно мыслить, уважать себя, хорошо работать, жить в чистоте.

– Ну иди, учи свой народ!

– Зря ты обиделся, Тимофей Петрович. И ты, и Дмитрий, и Тихон, и эта круглолицая добродушная молодуха официантка, и вторая, вон та, задастая, – тоже мой народ. Я всех вас люблю за ваши человеческие качества, а не потому, что кто-то из вас русский, калмык или казах. Для меня все люди равны.

– Прав товарищ капитан, – вступил в разговор Дмитрий. – Я с ним согласен. Не потому, что он мой начальник, а потому что внутренне чувствую: он правду говорит.

– Нет, Давид. Хороший ты парень, но не наш человек. Не пьешь, баб не трясешь. Парни говорят, каждый день намываешься, как баба сам понимаешь перед чем. Все время что-то пишешь, приемник слушаешь до утра. Ей-богу, шпион!

– Дорогой Тимофей Петрович, еще раз повторю: я интеллигент. Бабы должны быть моего культурного уровня, и я должен испытывать к ним какие-то чувства, духовную тягу. Моюсь, потому что так приучен – это часть моего быта. А чистота дает мне внутреннюю удовлетворенность, положительный заряд. Приемник слушаю, чтобы знать, где и что происходит, и к тому же мозги требуют работы так же, как и мышцы. А не пью, потому что не имею генетической тяги, да и опять же – так приучен. Это тоже часть моей культуры. Но в другом я с тобой согласен: интеллигент внутренне более сложное существо. Его истинная сущность глубже спрятана, мотивацию его действий нелегко угадать. Вот ты, Тимофей Петрович, труженик, созидатель, ты творишь самую основу жизни. И потому ты более естественен, более целостен, чем я. В тебе нет раздвоенности, внутреннего противоречия, во всяком случае, оно не так ярко выражено, как у меня. Ладно, не всё сразу. Постепенно. Я что еще хотел сказать: уже несколько раз ты меня и моих помощников угощал шашлыком и хорошей закуской. Среди вас я получаю самую большую зарплату. Не обижайся, но я хочу внести свою долю. Деньги у меня есть, семьи, как видишь, нет, родные не нуждаются. Пожалуйста, скажи своему бухгалтеру, пусть выпишет счет, сколько мне заплатить в кассу. Кто знает, сколько я еще здесь пробуду? Не хочу быть нахлебником. А ребят я угощаю. Им деньги больше нужны.

– Нет, Давид, не по-русски это, не по-человечески. Ты у меня в гостях, мне и платить за все.

– Согласен. Один раз можно. Ну, два. Но ты же не обязан нас кормить все время! Дальше или я должен сам тебя пригласить, или платить свою долю. Европейцы бы так и поступили. Правда, у меня на родине это тоже не принято, но мы должны научиться жить именно по-европейски.

– Да пусть себе живут, как хотят! А мы будем жить, как мы хотим.

– Тимофей Петрович… не хочу показаться неблагодарным, но ответь на один вопрос: откуда у тебя зеленый танк?

Я рассказал ему этот анекдот, и вся компания от души расхохоталась.

– Не беспокойся. Я имею возможность списать некий процент скота как естественную убыль. Ну там, от болезней подохли, молнией убило, волки съели. Составляем акты с ветеринаром, и всё.

– Как я понимаю, волки – это мы с ребятами? Ну да, ты – руководитель большого хозяйства, можешь проявить гостеприимство, организовать угощение, баню. Но ведь порядок начинается с нас. Вот скажи: если бы это был твой личный скот, ты бы так поступил? Честно?

– Ну… вряд ли.

– А теперь представь это в масштабах всего нашего огромного государства. Как много волков! И как бы мы были богаты, если бы не они! Так значит, социализм капут? Хенде хох перед капитализмом? Понимаешь меня?

Такие разговоры давали мне большую пищу для размышлений, помогали составить правильное представление о том, как мыслит и чем живет народ.

Бедная Фаина! Всю ту литературу, которую ты распространяешь, читает лишь узкий круг интеллигентов. Расшевелить этот народ невозможно. Все реформы в России затевала верховная власть – начиная с Петра I и заканчивая большевиками, – и никогда народ, к тому же реформы эти были направлены не на благо человека, а на усиление государственной машины, укрепление ударной мощи государства для новой экспансии. Непонимание того, что отсталость и неразвитость отдельно взятого индивидуума не даст в полную силу развиваться государству в целом, привело в итоге к тяжелейшим последствиям: позорное поражение в Крымской и русско-японской войнах, огромные людские потери в Первой мировой войне, коллапс страны, гражданская война, голодомор, пиррова победа во Второй мировой войне за счет бездарно потерянных миллионов человеческих жизней и, наконец, деградация народа и власти.