О материалистическом подходе к явлениям языка

Содержанием человеческого мышления являются понятия. Постепенно с развитием человеческого мышления увеличивается число понятий. Некоторые языковые данные показывают, что сами понятия также не остаются неизменными. Древние понятия, по-видимому, были очень простыми. Интересно в этом отношении развитие понятия принадлежности.

Первобытному человеку, видимо, было очень трудно представить принадлежность абстрактно, и он пытался вначале ее представить как пространственную близость. Мое первоначально представлялось как ?то, что ближе всего ко мне находится’, твое – ?то, что находится от меня на большем расстоянии’, и его – как ?наиболее от меня удаленное’. Иногда принадлежность могла пониматься как нечто совместное. Дом отца представлялся как ?отец с домом’. Иногда принадлежность понималась как нечто от кого-то исходящее. Этим объясняются случаи происхождения родительного падежа от древнего аблатива.

Значение склонности к чему-либо могло развиться из значения неполноты качества, ср. кирг. а?чыл ?беловатый’ и азерб. ишчил ?склонный к работе’.

Переосмысляются значения не только грамматических форм, но и слов. В ряде индоевропейских языков имеются материально родственные слова, означающие город, ср. др.-гр. ?????, др.-инд. puh (род. падеж purah), латыш. pilseta ?город’. Как будто бы восстанавливается древнее значение ?город’. Однако это не был город в современном понимании, а скорее небольшое укрепленное поселение. Это архаическое значение отчасти сохранилось в современном литовском слове pilis ?замок.’

К тому же выводу приводят данные финно-угорских языков, ср. эрзя-морд. мо ?город’, манс. us, us, хант. wac, wos ?город’. Однако соответствующие слова в мансийском и хантыйском языках означают не только ?город’ но и ?изгородь’, ср. также ненецк. wa ~ wad ?загородка’. Любопытны такие соответствия, как нем. Zaun ?забор’ и англ, town ?город’. Характерна также связь рус. город с глаголом городить, огораживать.

Проблема развития содержания человеческого мышления

Развитие мышления состоит в росте и обогащении предметов и явлений реального мира в связи с расширением общественной практики. История слов различных языков как нельзя лучше показывает, что содержательное обогащение мышления происходит именно таким образом.

Развитие многообразных форм и областей деятельности человека находит отражение в развитии значений слов, возникновении омонимов, синонимов и т.п. Особенно это выявляется при наблюдении над увеличением групп этимологически родственных слов. Одним из ярких примеров может служить немецкое слово Werk ?дело’. Сравнение его с др.-греч. ????? ?дело’ и арм. горц ?дело’ говорит о том, что в глубокой древности это значение было единственным. Современное нем. Werk имеет разветвленную серию омонимов, отразивших развитие многообразных видов деятельности человека: 1) ?дело’, ?работа’, 2) ?завод’, ?рудник’, 3) ?механизм’ (Uhrwerk ?часовой механизм’), 4) ?произведение’ (Lenins Werke ?сочинения Ленина’ и т.п.).

Однако, по-видимому, было бы неправильно сводить все развитие человеческого мышления к накоплению новых понятий. Развитие содержательной стороны человеческого мышления это образование каких-то более глубоких зависимостей явлений и процессов. Естественный процесс познания намного сложнее. Опытные данные никогда не используются в виде непосредственно зафиксированных в языке простых наблюдений. Они активно и критически перерабатываются мышлением, группируются вокруг какого-нибудь теоретического критерия. Процесс познания мира представляет собой непрерывную интеграцию опытных данных, их введение в систему внутренних фактов, законов и принципов[358]. Следовательно, происходит не только накопление понятий, но вместе с тем совершенствуется и углубляется знание их внутренней сущности и взаимосвязей.

Реальная действительность может в языке не только отражаться, но даже искажаться. Возьмем в качестве примера две русские фразы: лес шумит и река течет. Глаголы в этих двух предложениях употреблены в действительном залоге. Однако логически и фактически это неверно. Лес – неодушевленный предмет и сам он никаких действий производить не может. Лес шумит, потому что сквозь его ветки и листья (хвою) проходит ветер. Река также не может течь сама. Река течет потому, что ее русло образует покатость.

Течению способствует напор скапливающейся воды. Однако глагол здесь также употреблен в действительном залоге, а не в страдательном. Таким образом, в языке осуществилась не соответствующая действительности персонификация. Предметы неодушевленные были приравнены к одушевленным. Человек, однако, может понять эти искажения в смысловом отношении фразы, потому что в этих случаях глаголы рассматриваются просто как признаки, относящиеся к определенным предметам.