О материалистическом подходе к явлениям языка

«В то время лишь социализированные звуки и звуковые комплексы могли отражать только чувственно воспринимаемые действия и предметы… В этих условиях стадиальная речь могла представлять звуки и звуковые комплексы, подвергшиеся социализации в процессе применения их в качестве средств сообщения. Каждый звуковой комплекс употреблялся изолированно, отдельно от других звуков или звуковых комплексов. Такой звук (звуковой комплекс) представлял собой социализованную соотнесенность звучания с чувственно воспринимаемым предметом или действием, его можно было бы назвать лингвистической субстанцией… В начальный период возникновения человеческой речи звуковой комплекс… не мог распадаться на фонемы и морфемы. Он должен был иметь минимальную „семантическую структуру“ – социализованную соотнесенность с предметом мысли выражая целостное сообщение… В то время не могло быть и речи о субъекте, объекте, предикате»[286].

На смену одноуровневой структуре языка (речи) приходит двухуровневая структура, связанная с образованием лексического и синтаксического уровней на базе моноструктуры. Принципиально новым, по мнению Ю.Д. Дешериева, в двухуровневой структуре было: а) социализация взаимоотношений между, сначала, двумя (и более) сочетаемыми звуковыми комплексами; б) образование функции каждого специализованного звукового комплекса в речевой деятельности (см. с. 46).

Двухуровневая структура по мере дальнейшего развития общества постепенно превратилась в многоуровневую структуру.

«Многоуровневая структура включает в себя лексико-семантический, синтаксический, морфонологический и стилистический уровни» (с. 51).

Идейные истоки этой новой схемы стадиального развития найти не трудно. Здесь прежде всего было использовано высказывание А.А. Потебни:

«…как зерно растения не есть ни лист, ни цвет, ни плод, ни все это взятое вместе, так слово вначале лишено еще всяких формальных определений и не есть ни существительное, ни прилагательное, ни глагол… слово вначале… может быть только указанием на чувственный образ, в котором нет ни действия, ни качества, ни предмета, взятых отдельно, но все это в нераздельном единстве»[287].

Таким образом, характеристика начального периода речи у Потебни почти полностью совпадает с характеристикой периода одноуровневой структуры у Дешериева. Несомненно Дешериев использовал также гипотезу Мещанинова о так называемом первоначальном слове-предложении, которая сама по себе не является самостоятельной.

Новое у Дешериева состоит в том, что он еще более усилил неопределенность звукового комплекса одноуровневой структуры. В нем не было ни слова, ни фонем, ни морфем. Очевидно он ничем не отличался от простого животного выкрика. Что же касается стадий двухуровневой, а также многоуровневой структуры, то здесь было использовано известное положение Мещанинова о том, что части речи возникли на базе членов предложения. Не случайно на стадии двухуровневой структуры выделяются лексический и синтаксический уровни.

Стадиальная схема, предложенная Дешериевым, также не свободна от серьезных противоречий.

Вряд ли правомерно отождествление животного звукового сигнала с первыми зачатками речи. Звуковой сигнал имеет определенную установку – предупреждать об опасности. Он дает только самое общее указание, и этого вполне достаточно. Современные звуковые сигналы – сирены, свистки и звонки используют тот же принцип. Достаточен ли такой сигнал для сообщения о чем-либо? Это очень сомнительно. Кроме того, вариативность нечленораздельного комплекса крайне низка. Один и тот же выкрик не мог относиться ко многим предметам.