О материалистическом подходе к явлениям языка

Слова типа конь, стол и сын в древнерусском языке имели специфические окончания дательного, винительного и предложного падежей мн. числа – дат. – столомъ, конемъ, сынъмъ, тв. – столы, кони, сынъми, предл. – столъхъ, конихъ, сынъхъ. В современном русском языке они имеют одно общее окончание – столам, столами, столах; коням, конями, конях; сынам, сынами, сынах. Эти общие окончания возникли в результате перенесения по аналогии соответствующих падежных окончаний имен существительных, представляющих старые основы на a, ja типа страна, земля и т.д.

С тенденцией к экономии так или иначе связаны процессы, облегчающие восприятие языковых единиц. Значение, выраженное особой формой, легче воспринимается, чем конгломерат значений, выраженный одной формой. Этим обусловливается в языке тенденция к выражению разных значений разными формами. Полисемантичные формы рано или поздно подвергаются преобразованиям. Имперфект в старом арабском языке мог иметь значение настоящего, будущего и прошедшего времени. Это коммуникативное неудобство потребовало создания дополнительных средств. Так, например, присоединение к формам перфекта частицы qad способствовало более четкому отграничению собственно перфекта, например qad kataba ʽон уже написалʼ. Присоединение префикса -sa к формам имперфекта, например sanaktubu ʽмы напишемʼ или ʽбудем писатьʼ дало возможность более четко выразить будущее время. Наконец, употребление форм перфекта от вспомогательного глагола kana ʽбытьʼ в соединении с формами имперфекта, например, kana jaktubu ʽон писалʼ дало возможность более четко выразить прошедшее длительное.

Необходимость экономить требует, чтобы на произношение и понимание слова затрачивался минимум времени. Отсюда различные сокращения, эллипсисы, усечения и т.п., которыми так богат разговорный язык. Для того чтобы ассоциации, связанные с определением слов, могли осуществляться с меньшим усилием памяти, необходимо, чтобы языковой знак не изменял своей формы или изменял ее незначительно при переходе от одной грамматической формы к другой.

Некоторые лингвисты полностью отрицают какое либо значение тенденции к экономии. Особенно показательным в этом отношении является высказывание Л. Зюттерлина:

«Разве Haus ʽдомʼ более удобно для произношения, чем hus, weit ʽширокийʼ удобнее, чем wit? Алеман и северный немец, говорящие на своих диалектах, все это могут оспаривать. Почему более старое laufen ʽбегатьʼ превращается в диалектах в lavfe, а более старое geiz ʽкозаʼ в Guss или Gaass? По сравнению с переходом wit > weit это еще более неудобно: Это привлечение удобства – ложный путь, вернее тупик, в который теперь уже не стоит попадать»[309].

«Прежние грамматисты, – замечает А. Доза, – утверждали, что латинское p в положении между гласными ослабло и дало b, затем оно дало v, поскольку v требует меньше труда, чем b. Но это ничем не доказано. Несомненно, губное давление у p больше, чем у v, но зато два последних звука связаны с дрожанием голосовых связок, которое отсутствует у p, v, в свою очередь требует более усиленного выдоха по сравнению с p, и по этой причине оно утомляет определенные мускулы»[310].