О методах и приемах иностранных разведывательных органов и их троцкистко-бухаринской агентуры

Среди множества захудалых белобандитских генералов, выброшенных историей на помойку и слоняющихся в ожидании «работы» на задворках японских военных миссий в Маньчжурии, в наибольшем фаворе японцев пребывает «атаман» Семенов. Этот старый японский агент, отличившийся не только как свирепый палач трудящихся на Дальнем Востоке во времена японской интервенции, но и как крупный вор, живет в собственном имении в Южной Маньчжурии и претендует чуть ли не на роль «вождя» всех дальневосточных белобандитов. Время от времени в зловонных харбинских белых газетках появляются безграмотные и бессвязные «интервью» этого «атамана», в которых он клянется в любви к «Ниппон» (так на белохарбинском японизированном жаргоне именуется Япония) и обещает отличиться в борьбе против СССР.

Однако, несмотря на опереточный стиль и внешность Семенова, японская военщина возлагает на него известные надежды. Японские генштабисты, планирующие нападение на Монгольскую народную республику, весьма озабочены недостаточной кавалерийской подготовкой японских войск. «Атаман» Семенов консультирует японское коневодство в Маньчжурии и Внутренней Монголии и сам предназначен японцами для создания легких кавалерийских частей, оперирующих в монгольских степях и используемых для глубокой тыловой разведки.

Несколько лет назад японцы создали белобандитскую организацию, во главе которой стоит японский агент-диверсант и шпион Родзаевский. Организация Родзаевского, именующая себя «Российской фашистской партией», занята непосредственной подготовкой и инструктажем засылаемых японцами в СССР шпионов, террористов и диверсантов. Славные советские пограничники ликвидировали не одну белую банду, подготовленную и переброшенную японской разведкой в СССР.

Объединяя самую оголтелую контрреволюционную сволочь, Родзаевский вербует послушных агентов для японской разведки. Японские военные миссии отпускают значительные суммы на шпионскую «партию». Родзаевский имеет возможность издавать ежедневные газетки, печатать брошюрки, заполненные гнусными призывами белоэмигрантской падали к террору против советских людей.

Кроме Родзаевского и его «партии» японская разведка имеет еще и другие параллельно существующие шпионско-диверсионные объединения в Маньчжурии, куда вовлекаются русские белые эмигранты. Подготовка шпионов и террористов для переброски на советскую территорию не приостанавливается ни на одну минуту.

После продажи советским правительством КВЖД начался массовый разъезд бывших работников дороги — советских граждан из Маньчжурии в СССР. Среди этих отъезжавших также оказались люди, завербованные японской разведкой. Японцы воспользовались тем, что среди русских, работавших на КВЖД, было немало лиц, ничем, кроме формального гражданства, не связанных с Советским Союзом. Некоторая часть бывших работников КВЖД принадлежала к выходцам из враждебной социальной среды, якшалась с белогвардейщиной. Многие из этих господ, симпатизируя белогвардейцам, держались за советский паспорт или ходатайствовали о его получении, лишь цепляясь за работу на КВЖД. После того как КВЖД была продана, часть этой публики поспешила ликвидировать свое советское гражданство и вернулась в первобытное эмигрантское состояние. Но те, кто был завербован японцами, получили от них категорическое указание не выходить из советского гражданства, а, наоборот, утвердиться в нем и ехать в СССР для шпионско-диверсионной работы. Ряд таких шпионов был разоблачен органами НКВД.

В 1932 г. японцы приступили в Харбине к организации специальных «курсов» для будущих разведчиков, посылаемых в СССР. Эти курсы маскируются маркой учебного заведения, дающего определенную квалификацию (шофера, радиста и т. д.). Белоэмигрантская молодежь, проходившая специальную техническую подготовку на таких курсах, получала задание от японцев (перекрасившись предварительно в защитные «советские» цвета) попасть в СССР и устроиться там на промышленные предприятия военного значения, на важные железнодорожные узлы, электростанции, в воинские части. Пользуясь преступной беспечностью легкомысленных людей, эти завербованные японцами харбинские «молодые люди» иногда без всякой проверки принимались в СССР с распростертыми объятиями, а подчас получали комсомольские и партийные билеты.

Японская разведка в Маньчжурии и в Корее далеко не всегда может полагаться на то, что все лица, намеченные для шпионско-диверсионной и террористической работы в СССР, пойдут на это добровольно и охотно. За исключением сравнительно небольшого количества злейших врагов СССР: махровых белогвардейцев, членов японо-фашистских «партий» и уголовно-преступного сброда, просто покупаемого за деньги, вербовка японцами и так называемых «харбинцев» и корейцев, перебрасываемых из-за кордона в СССР, в большинстве случаев происходит под угрозой репрессий, связана с насилием и шантажом.