О мифологии и философии Библии

Четвертое. «Хананеи жили тогда в этой земле» (Бытие, XII, 6). Слова эти могли быть написаны в то время, когда Палестина уже была завоевана евреями, т. о. тогда, когда Моисея, по свидетельству Ветхого завета, уже не было в живых.

Пятое. «На горе божьей будет открыто». Речь идет о горе Мориа (Бытие, XXII). Она могла называться божьей горой, после того как на ней был построен храм, стало быть, много веков спустя после смерти Моисея.

Шестое. «Вот постель его — постель железная». Во Второзаконии сказано, что железная постель принадлежит Огу, царю Васанскому, жившему в Рабате. Но Рабат был завоеван во время царя Давида (II кн. Самуила, XII), и только тогда была найдена постель Оги. Опять-таки выходит, что рассказ Второзакония о постели не мог быть написан Моисеем.

Общий вывод Ибн Эзры совершенно ясен: Моисей не является автором Пятикнижия. Философ XII в. подкрепляет свое открытие еще одним важным соображением. Читателей Торы он просит обратить внимание на главу XXXIV Второзакония, в которой описана смерть Моисея. Мог ли автор книги описать в ней свою собственную смерть и связанную с ней скорбь народа? И торжествующий Ибн Эзра с усмешкой отвечает: «Понимающий да молчит!». Проницательный и рассудительный Ибн Эзра смело исследовал Танах, отвергая божественное чудо и боговдохновенность его происхождения.

Одним из первых представителей новой философии, подвергших рационалистической критике Ветхий завет, был выдающийся английский философ Томас Гоббс (1588–1679). В своем труде «Левиафан», опубликованном в 1651 г., он указывает на то, что, хоть первые пять книг Ветхого завета и названы Пятикнижием Моисея, это не может служить достаточным основанием для доказательства в пользу того, что они написаны Моисеем. Гоббс приводит высказывание Второзакония (XXXIV, 6) о гробе Моисея: «никто не знает места погребения его даже до сего дня», т. е. до того дня, когда эти слова были написаны. Ясно поэтому, заключает Гоббс, что они не принадлежат Моисею, ибо было бы странно думать, что он сам, когда еще был жив, говорил о месте своего погребения, которое не было найдено «до сего дня».

Гоббс считал, что Моисей не мог быть автором не только одной главы Второзакония, но и всего Пятикнижия. Философ призывает рассмотреть выдержку из книги Бытия (XII, 6): «И прошел Авраам по земле сей до места Сихема, до дубравы Море. В этой земле тогда жили хананеи». Ясно, умозаключает Гоббс, что это — слова человека, который писал тогда, когда хананеи не жили на этой земле, и, следовательно, это не мог быть Моисей, который умер до того, как он вошел в нее. Точно так же в книге Чисел (XXI, 14) автор цитирует более древнюю книгу, которую он называет книгой Браней господних и в которой были описаны деяния Моисея у Чермного моря и потоков Арнона. «Достаточно ясно поэтому, — приходит к выводу философ, — что пять книг Моисея были написаны после его смерти» ⁹.

Цельс и Порфирий, Хиви, Ибн Эзра и Гоббс высмеивали мифы и басни Библии, опираясь на логику и здравый смысл. Их рационализм в подходе к священному писанию сыграл известную роль в подрыве учения церкви о боговдохновенности Библии. Однако научная критика Библии связана с именем материалиста и атеиста XVII в., Спинозы, он взялся за исследование Ветхого завета, пытаясь впервые осмыслить его историю и эволюцию его текстов.

Триста лет назад, в 1670 г., вышел под пространным названием его «Богословско-политический трактат, содержащий несколько рассуждений, показывающих, что свобода философствования не только может быть допущена без вреда благочестию и спокойствию государства, но что она может быть отменена не иначе, как вместе со спокойствием государства и самим благочестием». Это длинное название говорит не только о том, что философ следовал принятому тогда стилю, но и о явном намерении автора связать свои идеи с потребностями века. Эти идеи выдержали испытание временем, пережили философа и его эпоху, им суждено было стать началом научного исследования Библии.

Когда современные библеисты обращаются к «Богословско-политическому трактату», они находят в нем нечто близкое. Говорим «нечто» потому, что принимаем в нем лишь то, что возвышается над духовной атмосферой его истоков.

Критика Библии у Спинозы не только простое обобщение предшествующей критики Ветхого завета. Многое в ней связано с его творческим воображением, с новым качеством философского мышления, вошедшего в духовную историю человечества под названием спинозизма.

К содержанию Библии Спиноза пробился через вековые завалы мистики и иррационализма. Уже были написаны «Краткий трактат о боге, человеке и его счастье» и «Трактат об усовершенствовании разума», и он почти завершил главный философский труд всей своей жизни «Этику». Словом, уже были сформулированы его философские принципы.