О Михаиле Кедрове

«Насколько мне известно, вы по профессии врач и, кроме того, прекрасный музыкант, однако стали ревизором и неплохо разбираетесь в военных вопросах, — улыбаясь, заметил Геккер. — В Москве мне говорили, что иностранные консулы считают вас „неудобным“ человеком. Мне кажется, что их „отзыв“ очень понравился Чичерину».

«Неудобным» человеком М. С. Кедров прослыл у дипломатов не зря. Английское и французское консульства в Архангельске тайно сколачивали контрреволюционные силы и пытались оказать прямое давление на губисполком. Найдя предателей в Мурманске, они надеялись отыскать их и в Архангельске. Решительное устранение большевиками из исполкомов Советов эсеров и меньшевиков, ряд операций по ликвидации тайных складов оружия, арест скрывавшихся белогвардейцев и, наконец, принудительная высылка из Архангельска бывших сербских и итальянских военнопленных, на которых интервенты рассчитывали как на будущих своих солдат, отодвигали со дня на день намеченные сроки захвата Архангельска. Особенно расстроили планы консулов арест шпиона Масспарта и последующие события. Охрана тюрьмы перехватила посланную Масспарту записку, в которой говорилось, чтобы тот не болтал лишнего и немного потерпел, так как союзники скоро возьмут город. В результате расследования был арестован командир полка, бывший офицер Иванов, завербованный английской разведкой. Военно-полевой суд приговорил его к расстрелу. Напрасно консулы пытались убедить Кедрова в том, что служба у «союзников России» не является изменой. Он утвердил приговор. «Командир Первого Советского Архангельского полка Иванов, — сообщал он В, И. Ленину, — за предательство и сношения с англичанами приказом моим расстрелян. Арестованные вооруженные офицеры и солдаты английской армии, прибывшей с Мурмана, следуют в Москву. Протоколы дознания высылаю»[38].

Отдав приказ о создании Совета обороны Архангельского военного района (председатель И. И. Вахрамеев, члены: Потапов, Виккорст, Бутенко, П. Т. Шилкин, К. И. Пронский, С. К. Попов), Кедров вместе с Самойло выехал в Вологду. Здесь было непривычно тихо. Хотя с мятежом в Ярославле было покончено, Вологда оставалась на военном положении. «Обманчивая тишина, — информировал Кедрова его старый знакомый по Москве, член ВЦИК Иванов, командированный сюда для борьбы с контрреволюцией. — Город переполнен бывшими чиновниками, купцами, священниками. Много бывших офицеров в штатском. Распускают самые невероятные слухи. Трутся около посольств. Мы еще мало знаем, но имеются данные, что в городе существует контрреволюционная организация, связанная с посольствами».

Для выдворения из Вологды дипкорпуса была образована комиссия, в которую вошли: чекист Иванов, губернский продкомиссар Ш. З. Элиава и только что прибывший из Москвы А. А. Медведев, предъявивший мандат о назначении его губвоенкомом. Комиссия явилась к послам и заявила, что Председатель Совнаркома В. И. Ленин обеспокоен безопасностью дипкорпуса и просит дипломатов переехать в Москву. Послы отказывались, но члены комиссии были настойчивы. Латышские стрелки помогли работникам посольств и их семьям погрузиться в поезд. Уже на вокзале Фрэнсис заявил, что они подчиняются, но едут… в Архангельск. В Архангельске дипкорпус тоже не задержался. Председатель губисполкома С. К. Попов, предупрежденный М. С. Кедровым, решительно заявил Фрэнсису, что он не может обеспечить их безопасность, так как город находится на военном положении, и предложил послам вернуться в Москву. Послы предпочли ехать в Кандалакшу, то есть в район, уже оккупированный войсками интервентов.

В конце июля 1918 г. в Вологду приехал Геккер, назначенный командующим Вологодским тыловым районом. Он рассказал, что после занятия интервентами Соловецких островов активизировалась деятельность их флота. Положение в Архангельске тревожное, Вахрамеев просит подкреплений, на первый случай хотя бы отряд моряков. Встревоженный Кедров вновь выехал с докладом в Москву. «На Северном вокзале, — вспоминал Кедров, — встречает меня специально посланный Ильичей товарищ с сообщением, что товарищ Ленин ждет меня. Десяток минут спустя нахожусь в Кремле, в кабинете Ильича. Владимир Ильич в очень хорошем настроении. Когда я докладываю, он то и дело вставляет какое-нибудь лукавое словцо и слегка подшучивает надо мной. Но не только подшучивает. Он уже все обнял, взвесил, решил… Было решено предоставить мне некоторую воинскую часть, также несколько орудий и пулеметов, с которыми я через 2–3 дня выехал в Архангельск»[39].