О, милая!..

Габдельджаббар Кандалый О, милая!.. Стихотворения

Дорогой читатель!

Имя и поэзию Габдельджаббара Кандалый я открыла для себя сравнительно недавно и вдохновилась его возвышенным и одновременно земным словом. Над переводом лирических произведений поэта я работала, вникая в первоисточники, консультируясь со знатоками татарской культуры. Немалое влияние на творчество Г. Кандалый оказала персидская культура. И мне хотелось наиболее достоверно передать поэтику и художественную мысль автора, сделать её интересной широкому кругу читателей. Я искренне признательна знатокам татарской культуры, ставшими мне истинными соратниками на этом нелёгком пути.

Зрелость взглядов и суждений, красота и самобытность поэта актуальны и сегодня, и будут востребованы и завтра, обогащая мировую культуру и являясь ориентиром для других художников слова. И я надеюсь, дорогой читатель, что и вам, несмотря на разность эпох, будет близка и созвучна по взглядам на жизнь, по миропониманию, по образному строю высокая поэзия татарского классика XIX века Габдельджаббара Кандалый.

Лилия Агадулина

Мои молитвы все тебе…

Вот и вышла книга «О, милая!», в которой собраны лирические стихотворения татарского поэта Габдельджаббара Кандалый (1797–1860) в переводе московской поэтессы Лилии Агадулиной. Как переводчик, она уже известна – её переводы тувинской поэзии были высоко оценены на международном фестивале литературы и культуры «Славянские традиции» и вошли в сокровищницу тувинской литературы.

Взяться за перевод такого поэта, как Кандалый, довольно смелое и зрелое решение. Для того, чтобы наиболее точно донести до русского читателя не только общую поэтическую мысль каждого стихотворения, но и мысль, заложенную в каждом слове, понадобилось кропотливое изучение основ татарской речи и национальных религиозных традиций. И эта задача была успешно решена: найдены и выбраны наиболее достоверные варианты перевода; язык перевода стал таким же образным, символичным и чувственным, как и язык оригинала; и при этом не были нарушены нормы русского языка.

Следует также отметить, что переводчик проявила тонкое поэтическое и эстетическое чутьё.

Она сумела филигранно соединить в книге всё то, что отличало поэзию Кандалый от творчества других восточных мастеров пера: коранический текст, многообразную суфийскую символику, религиозный и народно-поэтический фольклор, и живое народное слово.

Габдельджаббар Кандалый стал влиятельной фигурой в период демократизации татарской литературы и преобразования национального литературного языка, его значительный вклад в этот насыщенный событиями процесс часто сравнивают с «державинским переломом» эстетических критериев в лирической поэзии. Поэт в совершенстве владел тюрки-фарси-арабскими языками, сочинял на них свои первые произведения, усиленно познавая мусульманскую поэзию. Начальное образование поэт получил дома у своего отца, потомственного служителя культа, который, видя склонность к филологическим дисциплинам, в особенности к арабистике, дал ему возможность продолжить обучение в других крупных медресе Казанской губернии. В годы учёбы Кандалый рано приобщился к литературному наследию народов мусульманского Востока.

Долгое время обучения, в течение 17 лет, сформировало в нём глубочайшее уважение к учёности, стремлению к знаниям. Невежество поэт считал самым скверным из человеческих пороков:

Коль ты невежду в объятия примешь,
Судного дня оковы не снимешь.
Коль не уйдёт он – беги, сломя голову,
Камень на плечи не взваливай смолоду.

По возвращении домой он становится имамом при мечети и продолжает преподавательскую деятельность. Духовная должность в те времена была единственной возможностью заниматься творческой деятельностью.

В то время суфийско-кораническое мировоззрение получило широкое распространение среди татар, преданность Всевышнему гармонично сочеталась с идеями свободы личности в выборе занятий, участия в общественной жизни. Особенно сильным было влияние на поэта средневековой ираноязычной суфийской поэзии – с одной стороны, и устного творчества народа – с другой.

Вероятно, сама суфийская литература была близка всем слоям народа, исполнена великой художественной силой и философской глубиной. И оказала немалое влияние на творчество поэта, в котором преобладали традиции исламской культуры и фольклора, и изобилие коранических образов:

…Ты создана цветком в саду цветущем,
Я создан соловьём заливисто поющим.

Пожалуй, пение твоё для встреч,

Мой щебет, чтоб тебя развлечь.

Твоя рука – периной, локон – одеялом пусть,

Моя душа твоею жертвой будет пусть.

Эти образные строки направляют нас к главе Священного Корана (55 сура «Ар – Рахман»).