О Милтоне Эриксоне

Можно принять академическую позицию и задать вопрос: не лежат ли истоки эриксоновской терапии в семейной терапии? Чтобы на него ответить, необходимо дать определение семейной терапии, а это сделать нелегко. Эриксон обычно работал с се­мьями, но не так, как другие семейные терапевты. Однако это можно сказать и о любом семейном терапевте, так как в семей­ной терапии масса различных школ, каждая из которых работает с семьей по-своему.

Изучая эриксоновскую терапию, я часто расспрашивал его о совместных семейных интервью, бывших в то время новин­кой для психотерапии. Однако он все-таки чаще встречался с членами семьи по отдельности. По сути своей эриксоновская терапия была индивидуальной. Отдельный индивид — вот та единица, с которой он обычно работал. Терапевт всегда дей­ствует в чью-то пользу, и Эриксон считал, что должен дей­ствовать в пользу индивида. Впрочем, он был готов увеличить единицу терапии до двух человек. Это могли быть муж и жена, мать и ребенок или терапевт и клиент. Как правило, он не работал с тремя людьми как с одной проблемной еди­ницей и не мыслил в терминах коалиций, как это делают многие семейные терапевты. Конечно, были исключения, но сейчас я имею в виду его типичные методы.

Например, Эриксон однажды рассказал нам с Джоном Уик- лендом случай с женщиной, имевшей целый букет сексуальных комплексов. Эриксон превратил ее в сексуальную особу и даже убедил ее танцевать обнаженной в спальне. Но с ее мужем Эриксон не работал. Мы спросили, разве его не заботит, что мужу придется реагировать на столь неожиданный сексуальный энтузиазм жены? Мы рассматривали ситуацию с точки зрения систем и предполагали, что у этой пары был контракт о закомп­лексованности жены. Это могло быть ее способом дать мужу возможность избегать сексуальных отношений. Когда она изме­нилась и у нее появились определенные требования к мужу, брак мог оказаться под угрозой разрушения. И разве задача пре­дотвратить эту проблему не входит в обязанности терапевта? Эриксон ответил, что он так не считает. Он сказал, что если муж пассивно принимал закрепощенность своей жены, то и те­перь, когда она изменилась, он пассивно примет изменение. То есть Эриксон, очевидно, не считал, что у проблемы жены была особая функция относительно мужа; он не считал также, что создает треугольник, работая только с женой и пренебрегая мужем. Он работал с женщиной и ее индивидуальными сексу­альными комплексами.

Однако это не означало, что он исходил из таких же пред­посылок, работая с другими случаями. Например, жена при­шла к нему с жалобой на то, что у ее мужа всегда, когда они ложатся в постель, возникает эрекция. (Хейли, 1986, с. 159). Независимо от ее действий Эриксон дал мужу задание мастурбировать перед сном и ложиться к жене в постель уже без эрекции. Жена была польщена, что может сама возбуж­дать мужа. Муж был польщен реакцией жены. Это семейная терапия? Я не встречал подобного случая ни в одном из жур­налов по семейной терапии.

Позвольте мне подойти к данному вопросу исторически. Я встретил Эриксона на одном из его семинаров в 1953 году, ког­да я присоединился к проекту Грегори Бейтсона по коммуника­ции. Мы приступили к исследованиям гипноза, и я с Джоном Уиклендом часто ездил в Феникс к Эриксону, или он навещал нас, приезжая в Сан-Франциско. Это началось в 1955 году и продолжалось в течение многих лет. Мы начали понимать, что у Эриксона свой, особый подход к психотерапии и исследовали этот подход наравне с гипнозом. В 1956-м, в рамках проекта Бейтсона, я проводил терапию с семьей шизофреника. Тогда же я открыл частную практику как гипнотерапевт и терапевт по вопросам брака. В 1957 году я провел много времени с Эриксо­ном, обсуждая клинические случаи, ибо нуждался в консульта­циях по краткосрочной терапии. Эриксон был единственным из знакомых мне терапевтов, использовавших в работе методы краткосрочной терапии.

С семьей, с которой я работал в 1956 г. в рамках проекта, на самом деле проводилась индивидуальная терапия — без родите­лей, потому что пациент их боялся. (Это был тот самый паци­ент, который послал маме в День Матери поздравительную от­крытку со следующим текстом: “Ты всегда была мне как мать”. —   Хейли, 1959, с. 357). Тогда мы не считали, что это семей­ная терапия. Однако к апрелю 1957 г. мы работали уже с целы­ми семьями и называли это семейной терапией. Мы начинали думать в терминах теории систем. Я все эти годы консультиро­вался с Эриксоном и к 1956 или 1957 году тоже начал работать с семьями. Проводил ли Эриксон семейную терапию в то время? Все зависит от того, как мы определим этот термин.