О многом говорит. Пятничные вопросы

Потерпите. Оно растопчется.

I`d rather be a hammer than a nail

Сидим с приятелем в каком-то шалмане, приятель молод, прекрасен собой и нетрезв ровно до той степени, когда координация еще в порядке, а на экзистенциальное уже тянет.

– Соня, вот ты умная, так скажи же мне, – начинает он задушевно, – вот почему мне девки не дают?

– Так ты не просишь, мудила, – говорю я отзывчиво, – вот и не дают.

– Ну ясен пень, не прошу. Чего просить-то? Все равно ж не дадут.

– А ты попробуй. Вдруг дадут?

– Ага, тебе хорошо говорить. А вдруг нет?

А вдруг да, думаю я про себя. Это ж еще хуже. Это ж сразу надо что-то делать! С чего начать? А вдруг ей не понравится? Вообще кошмар. А если понравится? Она же еще захочет! И что тогда??? Не, ну его на фиг.

Он не отказа боится. Он боится показаться смешным.

Знакомая рассказывает:

– Мы с моим когда познакомились, я все электричество искала. Ну знаешь, когда человеку так нравишься, что от него прямо током бьет. Сидим с ним, помню, где-то в кафе рядом, я к нему нарочно так прижалась слегка – щас, думаю, как шарахнет! Веришь, нет – на ощупь не человек, а диванный валик. Мебели кусок. Потом рассказывал, что помирал по мне буквально, шевельнуться не смел. Потом – в смысле когда я уже сама его разложила. Дальше-то нормально все было. Чего бояться, когда за тебя уже все сделали.

Другая знакомая. Познакомилась с мужиком, подружились, поехали с ним в Таллин на праздники. Номер дабл, кровать одна. Ну, она в одеяло завернулась и как бы спит. Деликатная такая, не торопит. Дает с мыслями собраться. Так этот деятель с мыслями собрался только на третью ночь. Бедная девка чуть не рехнулась от такой его задумчивости. Потом этот мыслитель отдышался слегка и стал рассказывать, как первые две ночи глаз не сомкнул буквально. По четыре раза в ванную бегал переживать. Во как был влюблен!

Я сама со своим бывшим на букетной стадии от злости чуть не лопнула. Он такой типа не торопит события (ему и так хорошо), а я, бывало, смотрю на него и думаю – эх, чувак. Не того ты боишься. Ты лучше бойся, что я передумаю.

Эти траблы, кстати, характерны только для высокоорганизованных мужиков. Что уж там мама с ними проделывала в детстве, этого мы никогда не узнаем, но результат налицо – эта фабрика тестостерон не производит, она перепрофилирована на адреналин.

У низших хордовых такой проблемы нет, но кому они нужны-то со своей, прости господи, хордой?

А эта наша вершина эволюции просто не знает, как взяться за дело, и на всякий случай вообще за него не берется, мечтая, что дело сделается как-нибудь само собой.

Оно и сделается – бедная девка сама все организует. И придумает, как оказаться вдвоем словно нечаянно, и как оказаться словно нечаянно вдвоем ночью, и даже как оказаться вдвоем ночью словно бы нечаянно в одной постели, по возможности раздетыми, потому что если не раздетыми – то это чмо не поймет, что уже можно.

И потом у них все будет хорошо.

Ну, почти все.

Потому что этого унижения она никогда ему не простит. И никогда не забудет, как он был смешон тогда – жалкое существо, больше всего на свете боявшееся показаться смешным.