О, мой бомж (СИ)

— Ты даже не можешь ответственность взять за свои поступки — покачала головой. И этого жалкого аморального человека я когда-то любила до дрожи! Теперь он вызывал лишь омерзение. Люди не могут настолько измениться. Значит, гнильца всегда была в нем. Просто я ее не замечала.

— Слышишь, ответственная ты наша, — взъярился Игорь, хватая меня рукой за шею как кутенка. — Гони деньги. Иначе тебе не поздоровится.

Он стал трепать меня, больно сдавливая пальцами шею. Попытки оттолкнуть его не принесли успеха. Игорь был сильнее.

— Отпусти, пожалуйста, — запищала я.

— А ну, отпусти ее! — раздался громкий окрик. — У-у-у, зашибу сейчас! — на Игоря несся Михаил Антонович, держа лопату наперевес.

Как ни странно, Игорь отошел в сторону и ухмыльнулся:

— Что, защитничка себе нашла? На старперов потянуло?

— Ты о чем, Игорь? — я вытаращила глаза от удивления. Это же надо до такого додуматься.

— А я видел, как вы вчера обжимались! Просто не стал портить вашу идиллию!

— Старпер не старпер, — Антоныч шагнул вперед, задвигая меня за спину. — А наваляю тебе сейчас по самые помидоры. — Он замахнулся лопатой на Игоря.

— Все, дед, не быкуй, — Игорь попятился, выставив ладони. — Ухожу, я ухожу! А тебе я еще отомщу, — он злобно посмотрел на меня. — Ты еще пожалеешь, что бабло зажала. А я…Я не пропаду, выкручусь как-нибудь.

Он развернулся и, размахивая руками, пошел прочь. По пути, завидев тачку с инструментом, опрокинул ее, громогласно выругавшись.

— Все в порядке? — Антоныч с беспокойством посмотрел на меня.

Я кивнула, едва сдерживая слезы.

— Не полезет к вам больше крысюк. Побоится. Я таких в жизни столько повидал. Только с женщинами и могут бороться, а как отпор получают — так лужу прудят.

— Спасибо вам, — сердечно поблагодарила старика.

— Не благодарите, Катенька. Я ж теперь как никак за вас в ответе.

— Я на работу побегу, а то опаздываю уже.

— Беги, девочка, беги, — едва слышно сказал Антоныч вслед.

Прошел месяц. Мой знакомец так и не объявился. Гадкое чувство, что меня использовали, все чаще преследовало меня. Иногда накатывало так, что хотелось плакать от жалости к себе. Я вообще стала какая-то чувствительная. Любое слово могло вывести из себя и вызвать слезы. Наверное, это все последствия того, как сильно я обманулась в своих ожиданиях.

Даже Михаил Антонович заметил, что со мной не все в порядке. Он купил дешевый кнопочный телефон и попросил меня оформить сим-карту и теперь звонил каждый вечер, спрашивал во сколько я возвращаюсь домой. Частенько он встречал меня у самой маршрутки и провожал до подъезда. Я не понимала, зачем он это делает, пока он не признался, что несколько раз нагонял Игоря со двора. Даже однажды пришлось пригрозить участковым.

Бывало, мы вместе пили чай или у него в каморке, или у меня, вприкуску вареньем и душевными разговорами. Старик рассказывал всякие байки о своей жизни, расспрашивал о том, как у меня дела, как прошел день. Общаться с ним было легко и спокойно. Будто бы вдруг у меня из ниоткуда появился родной дедушка.

Ковалева была довольна его работой. Несколько раз она лично его инспектировала, пытаясь поймать на какой-нибудь оплошности, но Антоныч знал свое дело. Он даже поделился с ней своими планами, какими цветами засадит по весне клумбы. А Вера Ивановна решила не говорить, что в обязанности дворника это не входит.

Каково же было мое удивление, когда Вера Ивановна пришла на день рождения Антоныча в его каморку с коробкой из кондитерской, перевязанной алой ленточкой. Я думала, что мы отметим его день рождения вдвоем, наготовила салатов, запекла курицу. Но, когда мы уже сидели за столом, в окошко кто-то постучал, а потом распахнулась дверь, и на пороге появилась Вера Ивановна в черном пальто, припорошенном снегом. В этот момент я жевала и чуть не подавилась куском курицы.

Вера Ивановна изменилась в лице, она замешкалась и отворила дверь, чтобы сбежать.

— Проходите, что вы холод запускаете?

Антоныч поднялся с табурета, подошел к гостье и помог снять пальто.

— Я пригласил еще и Веру Ивановну, — сказал он мне, словно извиняясь, что позвал кого-то еще кроме меня.

— Я не хожу на дни рождения к сотрудникам. У нас просто в этом месяце акция такая, — сказала она строгим тоном. — Вот тортик, — она поставила коробку на стол, а я обратила внимание на яркую помаду на тонких губах женщины.

Ковалева обычно предпочитала приглушенные оттенки, но сегодня она была не похожа сама на себя. Черное длинное пальто с роскошным меховым воротником. Черная же шляпка с вуалеткой. Будто она шла на званый ужин и собиралась всех впечатлить своим видом.

— Можно поцеловать эти прекрасные ручки, что донесли этот чудесный торт? — галантно произнес Михаил Антонович.

— А говорили, что не пьете! — буркнула Вера Ивановна.

— Если я и пьян сейчас, то от вашей несравненной красоты.

Я хихикнула, а Вера Ивановна возмущенно фыркнула:

— Глупости какие! — щеки ее тут же зарделись.

— Присаживайтесь к столу, — он отодвинул для Веры Ивановны табурет, а сам полез в буфет за тарелкой и столовыми приборами.