О, мой бомж (СИ)

В преддверии Нового года она даже решила подарить ему подарок. Мы пили на чай на кухне, когда она выложила на стол коробочку.

— Смотри, что я купила. Как увидела, сразу о Корнишоне подумала.

У меня глаза на лоб полезли.

— Ты чего, Лен?

— Нравится? И не дорого обошлось. У меня как третий товар по хорошей скидке прошло. Считай задаром.

Я повертела упаковку в руках. На ней крупными буквами значилось «Вакуумная помпа для увеличения члена».

Буквами поменьше сообщалось «Идеальное решение для современных мужчин, предпочитающих получать максимум удовольствия».

— Мне кажется, он оценит, — радовалась Ленка. — Может, доставать тебя перестанет. Может, он и не такой плохой. Просто как Печкин, у которого велосипеда не было.

— Ты издеваешься?

— Нет, конечно! Я из добрых побуждений. Поможем твоему Витюше стать увереннее в себе и получать от секса радость.

— Я не буду ему это дарить!

— Да и не надо акцентировать на подарке внимание. В больших организациях обычно партнеры нынешние и потенциальные оставляют подарки для руководителей, чтобы напомнить о себе и заработать очки благосклонности.

Я кивнула. На моей ппошлой работе такая практика тоже существовала.

— Ну вот и все. Соберешь в конце дня все подарки и отдашь ему.

— Не думаю, что кто-то из партнеров мог бы ему такое подарить. Злопыхатель разве что какой-нибудь.

— Может, кто-то из сотрудников?

— Ага, чтоб трахал мозг сотрудникам более качественно?

— Любовница… неудовлетворенная. Я, конечно, могу подписать, что подарок от доброжелателя, но это детский сад какой-то. Без опознавательных знаков будет гораздо таинственнее. Представляешь, как он мозг сломает, гадая, кто ему такую красоту подарил. И не будет знать, кого и благодарить.

— Проклинать — хочешь сказать?

— Лен, все претензии тогда на меня посыпятся: как посмела такую хреновину принести его высокоморальному сиятельству.

— Обижаешь! Мы сейчас все чин по чину сделаем.

Она вытащила из сумки серебристую оберточную бумагу и скотч, ловко запаковала подарок. Сверху пришпандорила синий блестящий бантик, выуженный из глубин сумки.

— Смотри, какая красота. Все бы отдала, чтоб увидеть его радостное лицо. Ты, если что, постарайся быть поблизости, чтобы не пропустить этот трогательный момент.

Не разделяя энтузиазм Ленки, я все же забрала ее подарок. В глубине души мне хотелось отомстить Горскому за его вечные необоснованные придирки. В том, что он не обрадуется, а рассвирепеет, я не сомневалась.

Предновогодняя неделя пронеслась в суматохе.

Горский вел себя… приемлемо. Но проблески неадекватности у него случались. Как-то увидев меня в зимнем пуховике, он застыл на месте, оборвал фразу на полуслове и смотрел на меня как на привидение. С этого момента я стала думать, что у него в прошлом была психотравмирующая ситуация, как-то связанная с пуховиками. Может, в детстве в магазине верхней одежды заблудился? Или нелюбимая воспитательница в садике носила именно такой пуховик?

Но после этого случая он стал каким-то пришибленным, грустным, задумчивым, молчаливым.

В общем, мужик и так отменным ментальным здоровьем не отличался, а тут и вовсе поплохело.

За свой счет я заказала небольшие сувениры с символикой компании, чтобы можно было делать небольшие подарочки посетителям Горского. К нему с таким вопросом я подходить не стала. Не уверена, что он дал бы мне согласие на такое. И вообще я его старалась лишний раз не беспокоить.

Своей идеей я была очень довольна. Видя, как радуются люди, получая брелок, магнитик или елочный шарик, я и сама радовалась.

Моя инициатива не осталась незамеченной, но Горский лишь вскинул бровь и даже никак не прокомментировал ее.

Не отругал — и то хлеб.

Тридцатого декабря планировался корпоратив в дорогом и пафосном ресторане. Горский несколько раз спрашивал, пойду ли я. Я отказывалась, как могла, но когда он сказал, что тех, кто не пойдет, лишат новогодней премии, пришлось записаться в список участников сего мероприятия.

Мне вообще было неудобно. От работы до дома было далековато, тем более пробки в предпраздничные дни просто адские. Даже с учетом сокращенного рабочего дня, я только до дома доберусь ко времени, когда нужно быть в ресторане. А еще нужно одеться, сделать прическу, накраситься. Это девчонки из других отделов смогут смыться пораньше, а мне нужно быть постоянно на виду у начальства.

Потому пришлось брать с собой платье и туфли на шпильках. Благо, тратиться на наряд не пришлось: у меня осталось вечернее платье из добеременной жизни, в которое я смогла влезть. К счастью, оно было из практичной немнущейся ткани — черного трикотажа, расшитого пайетками.

На журнальном столике в приемной высилась гора подарков для Горского. Элитный алкоголь в бутылках, какие-то наборы стопок и бокалов, продуктовая корзина буржуя: ананас, дорогие сыры, черная и красная икра. Нашлось там место и для Ленкиной коробочки, но потом я подумала и убрала ее.

Зачем человеку портить праздник.

Часа в четыре вечера Горский вызвал меня к себе.