О, мой док... (СИ)

Стыдобища… И как теперь продолжать работу? В пору сквозь землю провалиться. Ладно у него репутация сердцееда и плейбоя — не привыкать, но моя-то пока была чиста и непорочна.

— Так я пока вместо тебя продолжу осмотр, — сказал таким тоном, будто собирался девушку не осматривать, а заниматься с ней чем-то неприличным и аморальным.

Чёрт! Так он и собирался…

Как кот, заметивший миску со сметаной, а в нашем случае третий размер груди у пациентки Кругловой, подбирался всё ближе и ближе.

Вот гад! Даже железному терпению, как у меня, приходит конец.

Сейчас я ему устрою! Зараза…

Мои глаза сами по себе стали искать колюще-режущие… в то время как зубы заскрежетали от предвкушения трэша в собственном исполнении.

— Ну, всё, Сладких! Ты меня достал! — прошипела в ярости, резко хватая со стола хирургические ножницы и кусачики для биопсии.

Да простит меня пациентка, которая пялилась на нас, но я должна это сделать. Сил больше нет… Баста!

— Мне больше нравилось, когда ты называла меня Сладенький… — смекнув, что дело пахнет нашатырём, сглотнул и попятился назад, прикрывая свою обнаженную пятую точку белой тканью. — Лика, ты ведь шутишь? Брось…

— Стой, где стоишь, Сладких! — вскочив с места, попыталась его догнать, прежде чем этот гад скроется за дверью. — Сейчас мы раз и навсегда решим твои проблемы… Ну, куда же ты, сладенький?

Глава 2.

Волосатые мужские ноги… Я видела только их, пока неслась за этим кретином по всему отделению. Хорошо, хоть в это время зрителей было не так много.

И как я до этого докатилась?

— Мединская, у тебя ПМС? — прошипел он, резко останавливаясь у лестницы и посматривая на дверь, ведущую в хозяйственное помещение. — Не подходи…

— Допрыгался! Сюда иди! И причиндалы свои не прячь. Больше не будет никаких проблем. Вжик-вжик и больше не мужик… Ещё мне спасибо скажешь, — ворчала нарочито грозно, но при этом чувствовала, как запал понемногу начинал угасать.

Вот так всегда! Не могла на него долго злиться. И этот гад всегда этим нагло пользовался.

— Лика Евгеньевна, да вы кровожадны, как я посмотрю… — засмеялся он, подходя ко мне ближе. — Брось это… — кивнул на мои орудия расправы.

Осторожно забрал из моих рук инструменты и по-мальчишески оскалился, показывая мне и целому миру свои обворожительные, на щеках, ямочки. — Ты — это нечто… резкая как газировка. Ух… ты бы себя видела… — добавил он, подмигивая.

Я? Газировка? Тогда он — кто? Виски?! Который бьёт по мозгам в самый неожиданный момент…

— Прикройся, ненормальный! — зажмурила веки, дожидаясь, пока он поправит простынь у себя на бёдрах. — Убила бы…

— И тогда не будет у тебя такого замечательного друга, как я, — наигранно возмутился Лёвушка, а потом снова улыбнулся. — Идём, кофе попьём. Или чего-нибудь ещё сообразим, — поиграл чёрными как смоль бровями.

— Гениальное предложение, Сладких, — фыркнула я. — Поражаюсь тебе…

— Именно поэтому ты до сих пор со мной, — оскалился он и приобнял, уводя в сторону своего кабинета.

— В том то и проблема, что не пойму, почему до сих пор терплю твои выходки, а не исполняю свои угрозы. Глаголь, с кем на этот раз резвился, что без штанов остался? — на выдохе спросила его, пока он отворял ключом дверь своего кабинета.

— Элка, — широко улыбнулся он, подтверждая мои догадки. — Ей было так тоскливо… — наигранно вздохнул этот клоун. — Грех не пошалить… там такие аппетиты.

— Да уж… — проворчала я. — Федорович же без тебя явно не справится… Помощь нужна.

— Ну, да… — кивнул он, запрыгивая в свои, явно запасные, штаны светло-синего цвета, предусмотрительно хранящиеся в шкафу для документов. — Лисовец именно так и сказала… Хочу — не могу, Лёвушка. Может, развлечемся?

— Как бы твоя развлекалка не износилась от такого частого применения, — хмыкнула я, усаживаясь в его широкое и безумно удобное рабочее кресло. — Будешь потом полы подметать да землю вспахивать.

— Мне, конечно, лестно осознавать, что ты сумела оценить по достоинству мою мужскую силу и мощь, но…

— Захлопнись! — перебила его. — Не желаю знать… кх…подробностей. Ты лучше подумай, как теперь проблему с Федоровичем решать будешь? Мужик явно не шутил, когда предупреждал в прошлый раз, — напомнила о крайней его промашке.

Вот что ему баб было мало? Ведь что ни день, то новая пассия рядом крутится. Блондинки, брюнетки, рыжие. В глазах рябило от цветника вокруг этого Казановы. Но тут, кажется, на Эллу будто запал. Не уж то влюбился?

— С Лисовец всё! — неожиданно произнёс он. — Был прощальный, так сказать, аккорд. И то не совсем удачный…

Подошёл к столу и присел на его край, ухмыляясь.

— Снова Клавдия Захаровна застукала, и… меня как отрезало.

Да так я ему и поверила. Уж я-то его знала… Секс с Элкой был для него как возможность пощекотать себе нервы. Байк-то в ремонте. Да и нога ещё не до конца восстановилась с прошлой аварии. Этот мужчина жить не мог без драйва и экстрима. Вряд ли от такого источника адреналина откажется.

— Ха-ха… — скривилась я, ставя под сомнение его слова. — Очень смешно, сладенький, -