О, мой док... (СИ)

Я прекрасно понимала, но не должна была находиться здесь и делать то, что делала. Зоркая была хоть и строгой женщиной, но с широкой душой и добрым сердцем. На свой страх и риск позволяла мне приходить и проводить с Иванов время. Не всякий бы это позволил.

— Да что ж я не понимаю, как это нужно Ваньке? — ответила она мне и, потянувшись за серой папкой, кинула её передо мной. — Ознакомься.

На душе резко стало неспокойно.

— Что это? — подцепив её, развязала шнурок и посмотрела на то, что лежало внутри.

— Заявление? — спросила её, вчитываясь в неразборчивый почерк. — Нет… не может быть.

В глазах потемнело и в голове стало дурно.

— Зачем он ей? — часто моргая, чтобы прогнать навернувшуюся на глаза влагу, спросила женщину. — Зачем?!

— А то ты не понимаешь? — скривилась Зоркая. — Денег хочет. Зависимая она…

Об этом я прекрасно знала, но как? Как ребёнок ей сможет в этом помочь?

— Бред какой-то! — в ярости крикнула я. — Не понимаю…

— Да что тут непонятного. Продаст его и дело с концом, — произнесла она. — Ты как первый день на свете живёшь, Лика.

Боже… Невозможно просто… как такое вообще может быть?

— Елизавета Федоровна, это же… нет… Господи…

— Ты вот что. Лучше не нервничай, а найди хорошего юриста да денег. Дам тебе адрес Полянской, пойдёшь к ней и убедишь, — характерно пошелестев двумя пальцами, показала, как именно придется её убеждать. — Деньги решают всё. Уж я-то знаю…

— Да, — выдавила из себя, переваривая услышанное. — Всё сделаю, как надо.

Представив себе, что моего мальчика могут продать на органы или какому-то извращенцу-педофилу, стало совсем дурно.

— Ты уж постарайся, — вздохнула Зоркая. — Славный мальчишка. Так хочется, чтобы он, наконец, заговорил.

Заговорит! Обязательно, заговорит. Я всё сделаю, чтобы это произошло. На всё пойду ради этого.

Глава 7.

“Скоро всё это обязательно закончиться,” — убеждала саму себя поднимаясь по ступеням на свой этаж к квартире, где жила последние четыре года.

Усталость с ног валила, а мысли о внезапно возникшей проблеме сдавливали грудь так, что мешали дышать в полную силу.

Я справлюсь. Всё сделаю, как надо. Найду Полянскую, поговорю, заберу ребёнка, и всё закончится, а пока мне были нужны очень горячий душ и хороший сон.

Открыв ключом входную дверь и не включая бьющий по глазам свет, вошла внутрь. Отбросила туфли в сторону, наспех повесила пиджак в шкаф на вешалку и торопливо принялась расстегивать молнию на юбке, желая, наконец, освободиться от узкого плена, что стягивал мои бёдра.

— Кайф, — выдохнула вслух, отбрасывая ногой её в сторону и желая туда же поскорее отправить блузку.

Свобода…

— Оу, детка, ты такая секси в этих чулках… — неожиданно раздался мужской голос, заставив меня вздрогнуть и резко наклонившись схватить с пола юбку, чтобы хоть как-то прикрыться.

— Сладких! — крикнула я, стараясь скрыть от его бесстыжих глаз свои обнаженные прелести. — Ненавижу, когда ты так делаешь! Скройся… — ткнула его кулаком в грудь, стараясь вытолкать за дверь кухни, из которой он так внезапно появился.

— Развратница, — этот гад едва сдерживал свой смех. — Не успела войти, как тут же оголяешься…

Да чья бы корова мычала… Не он ли не так давно по клинике щеголял, в чем матушка родила?

— Я к себе вообще-то пришла, — напомнила ему, ещё крепче прижимая к себе юбку. — А не к соседу сверху.

— А если бы к нему, то распустила волосы, оголила плечи и, томно дыша… произнесла б: “Я вся твоя, мой сладкий…”

— Иди к чёрту, клоун, — зашипела на него, затыкая ему рот своим словесным потоком. — Не дождёшься…

Вот когда он, наконец, закончит отбрасывать подобные номера? Зараза…

— Жаль… — притворно выдохнул он.

Приобняв меня за талию, распахнул передо мной дверь моей же спальни и пропустил внутрь.

— Но, ты подумай об этом, пока будешь переодеваться и размышлять над тем, чем будешь кормить зверски голодного и уставшего мужчину. В твоем холодильнике мышь повесилась, я проверял…

— У этого голодного мужчины, вообще-то квартира этажом выше. Снова заблудился? — шикнула, пытаясь сбросить с себя его, до дрожи горячие, пальцы.

Но его рука на талии лишь напряглась и притянула меня ещё плотнее к стальному торсу.

— Ты же знаешь, что я жить не могу без твоей стряпни, — выдохнул он мне в затылок, играя великого соблазнителя. — И… я верю, что ты не дашь мне умереть? Правда ведь, солнышко?

Вот же наглая рыжая морда! Когда-нибудь я заберу у него связку запасных ключей от своей квартиры. Прописался уже здесь. Поганец!

— Ну и бессовестный же ты, сладенький, — тряхнув головой, захлопнула перед его носом дверь, чудом не нанося ему травму. — Убила бы!

Так и хотелось ему врезать… Особенно после сегодняшней выходки.

— Просто признайся, что именно это тебе во мне нравится, — послышался за дверью мужской издевательский голос, а затем смешок. — Не задерживайся там, иначе войду и насильно отнесу к плите. Ты меня знаешь.

— Твою бабушку, Лёвушка! — выругалась, закатывая глаза. — У тебя, что, совсем в доме нечего поесть?!