О молитве Иисусовой и Божественной Благодати

Прп. Силуан Афонский тоже преподает свое наставление о различении состояний души и вводит в некоторые тонкости этого искусства: «Если увидишь свет внутри себя или снаружи себя, то не верь ему, если вместе со светом нет в тебе умиления к Богу и любви к ближнему; но и не убойся, а смири себя, и свет исчезнет. Если видишь видение какое-либо, или образ, или сон, то не доверяй ему, потому что если оно от Бога, то Господь и вразумит. Душа, не познавшая вкусом Духа Святого, не может понять видение, откуда оно. Враг дает душе некую сладость, смешанную с тщеславием, и по сему узнается прелесть. Отцы говорят, что при вражеском видении душа почувствует смущение. Но это только смиренная душа, которая не считает себя достойною видения, при вражеском действии почувствует или смущение, или страх, а тщеславный может не испытать ни страха, ни даже смущения, потому что он хочет видений и считает себя достойным, и потому враг легко обманывает его. Небесное познается Духом Святым, а земное — умом; но кто хочет познать Бога своим умом от науки, тот в прелести, ибо Бог познается только Духом Святым».

По поводу неразумных, не в меру усердных подвигов старец Силуан замечает: «Сытое тело мешает чисто молиться, и Дух Божий не приходит в насыщенное чрево. Впрочем, надо знать меру поста, чтобы не ослабеть безвременно, и тогда не сможешь нести послушание. Знал я одного послушника, который иссушил себя постом, но ослабел и помер преждевременно»^{250}.

От уклонения в самообман берег своих чад — окормлявшихся у него инокинь — греческий святитель Нектарий Эгинский[93]. Остерегая их от чрезмерных подвигов, он пишет: «Не подвергайте опасности вашу жизнь. Болезнь препятствует духовному росту для тех, кто не достиг совершенства. Здоровье вам нужно для духовного делания. Тот, кто несовершенен и выходит на брань, будет сражен, знайте это, если не будет здоровым… Вот почему я советую вам быть рассудительными, знать меру во всем и избегать чрезмерностей. Строгости идут рука об руку с мерой добродетели. Человек, не достигший высоких моральных добродетелей и желающий соперничать с совершенными в строгости жизни, подвергается опасности впасть в прелесть… Вы должны соизмерять строгость постов со своим здоровьем, дабы не оказаться вынужденными уходить из затвора в города в поисках исцеления от телесных недугов»^{251}.

Просто, коротко и ясно пишет о прелести архиепископ Феофан (Быстров)[94] в частном письме: «Прелесть состоит в том, что человек начинает порываться жить выше своей меры. Еще не очистившись от страстей, стремится к жизни созерцательной, мечтает о духовно-благодатных наслаждениях. В этом случае человека постигает гнев Божий, который состоит в том, что от человека за высокоумие отступает благодать Божия, и он попадает под влияние лукавого… В таком состоянии пишутся все богословские сочинения, желающие сказать новое слово, отличное от словес святоотеческих… Прелесть всеобщая есть забвение и нечувствие своей греховности. Прелесть, собственно так называемая, есть приписывание себе праведности, в действительности не существующей. А если кажется человеку, что имеет он праведность, то эта праведность не божественная, а бесовская, чуждая благодати Божией и смирения»^{252}.

17. Причастие (K стp. 65)

«Причащаться лучше часто, — пишет владыка Антоний, но добавляет: — Ценность Причастия зависит не от частоты». Автор этих строк прошел путь многолетних преследований и гонений. Опытный лагерник, он, как и многие верующие его поколения, имевшие опыт тюрем, лагерей и ссылок, был слишком хорошо знаком с тяжелой для всякого христианина проблемой — невозможностью причаститься Святых Тайн. После 1958 года, в соответствии с политической программой Н.С. Хрущева, началась новая антирелигиозная кампания. В атмосфере надвигавшихся гонений многие ожидали повторения эпохи сталинских репрессий. Тогда же писалась и эта работа об Иисусовой молитве. «Не скорби, если случится слишком редко» приступать к Святой Чаше, — утешает владыка своих чад в предчувствии предстоящей скорби. Но и сегодня, в начале третьего тысячелетия, можем ли мы быть уверены, что эти предчувствия потеряли свою актуальность, что они не относятся и к нам?

Если с вопросом о частоте причащения обратиться к собранию «Древних иноческих уставов», то там можно найти следующее указание: «Правила не определяют подробно сего святого действия, столь помощного в побеждении страстей и невидимых врагов, их разжигающих. Как часто должны были иноки приступать с Святому Причастию, это или решалось по правилу прп. Пахомия, принятому от Ангела, чтобы иноки причащались каждое воскресенье или и субботу, или было учреждено как-нибудь сообразно с тем, что пишет св. Василий Великий, что хорошо причащаться каждый день и что они в Кесарии причащаются четыре раза в неделю»^{253}.