О молитве Иисусовой и Божественной Благодати

Главная же трудность обучения по книгам связана с тем, что отцы могли указать в них только общие, универсальные положения, пригодные для всех. Когда же дело доходит до конкретных частных проблем, ученик-читатель остается с ними один на один.

Насколько углубился духовный кризис сегодня, можно судить, сопоставляя наше время с XIX столетием, — если и тогда в отношении старчества положение было весьма сложным, то что же говорить о наших днях. Игумен Марк (Лозинский) пишет: «Епископ Игнатий [Брянчанинов] всю свою жизнь искал опытного руководителя умного делания, но так и не нашел его. Много встречал он достойных старцев, но еще более — наставников, болезновавших слепотою и самообольщением. Наблюдая за духовным руководством подобных старцев, владыка пришел к убеждению, что никто не приносит столько вреда духовной жизни, как неопытный наставник. При этом достойно удивления то, что не только страстный наставник может погубить пасомого, но и старец святой жизни, не имеющий способности руководить другими, может нанести большой вред душе. Старцами-наставниками способны быть весьма немногие, а из этих немногих редкие могут быть руководителями в умном делании. Истинным наставником умного делания может быть лишь тот монах, который сам деятельно прошел все первоначальные этапы умного подвига, достиг уже некоторых степеней преуспеяния и имеет дар наставлять других. Нередко встречаются старцы, которые хотя и достигли совершенства в духовной жизни, но не могут удовлетворительно руководить другими»^{38}.

Свт. Игнатий, рассуждая на эту тему, свидетельствует: «Из опытов я мог убедиться, что получившие благодатную молитву, по особенному смотрению Божию, скоро и не общим путем, поспешают, соответственно совершившемуся с ними, сообщать новоначальным такие сведения о молитве, которые… повреждают их. Напротив того, получившие дар молитвы после продолжительной борьбы со страстями… преподают молитву с большой… правильностью. Монахи Молдавского Нямецкого монастыря передавали мне, что знаменитый старец их, архимандрит Паисий Величковский, получивший сердечную благодатную молитву по особенному смотрению Божию, а не общим порядком, по этой самой причине не доверял себе преподавание ее братиям — он поручал это преподавание другим старцам, стяжавшим дар молитвы общим порядком… Нужна благоразумная осторожность, особливо в наше время, когда уже почти невозможно встретить удовлетворительного наставника для этих предметов, когда подвижник должен пробираться сам, ощупью, при руководстве писаниями святых отцов, в сокровищницу знаний духовных и также ощупью, сам, выбирать из них свойственное себе… Ныне, по причине совершенного оскудения духоносных наставников, подвижник молитвы вынужден исключительно руководствоваться Священным Писанием и писаниями отцов. Это — гораздо труднее»^{39}.

В личной переписке свт. Игнатий касается этих вопросов достаточно подробно, замечая с грустью: «Когда я поступил в монастырь, ни от кого не слыхал ничего основательного, определенного. Бьюсь двадцать лет, как рыба об лед! Теперь вижу несколько дело иноческое…» Святитель объясняет, почему настоящий наставник с необходимостью должен быть личностью духоносной: «Причина заключается в общем правиле для всех подвижников: брани душевной невозможно обнять и объяснить естественным разумом, потому что все естество наше — в падении. Для этого нужен разум духовный, т. е. явившийся в человеке от действия Духа. И потому только духовный способен выслушать брань ближнего и преподать ему спасительный совет; а держимый во мраке страстей еще не способен к этому… Опасен недостаточный наставник при обучении новоначального… тем опаснее он для дерзающего слышать учение о великом таинстве умной молитвы, ведущей христианина к сокровенному, вместе существенному и вполне ощутительному соединению с Богом».

Святитель дает в письмах очень важные предостережения и наставления, актуальность которых не только не утратилась, но скорее умножилась в наши дни: «Напрасно ваше желание находиться в полном послушании у опытного наставника. Этот подвиг не дан нашему времени. Его нет не только посреди мира христианского, нет даже в монастырях. Умерщвление разума и воли не может быть совершаемо человеком душевным, хотя бы и добрым и благочестивым. Для этого необходим духоносный отец — только пред духоносцем может быть явна душа ученика; только он может усмотреть, откуда и куда направляются душевные движения наставляемого им. Ученик для чистоты своей совести должен с точностью и подробностью исповедовать свои помышления; но наставник не должен руководствоваться этой исповедью в суждении о душевном состоянии ученика; он должен духовным ощущением проникать, измерять его и поведать ему [ученику] незримое им состояние души его. Так действовали… святые наставники…