О Москве Ивана Грозного

Из Риги с одной только лошадью Штаден отправился в польский Вольмар, откуда польские отряды совершали свои набеги на пограничные русские области и в частности Юрьевский уезд, недавно отошедший к Москве (1558 г.). К этим вольмарским отрядам присоединился и Генрих Штаден; с ними он принимал участие в пограничных набегах и грабежах. Однажды, повздорив из-за дележа добычи, он попал в тюрьму.

Выйдя на свободу и „вдоволь насмотревшись на ливонские порядки", он махнул на Ливонию рукой и решил перебраться за рубеж, в таинственную и заманчивую Московию.

Понятно это решение бездомного вестфальца, дворового ливонских мыз и польского, ландскнехта. То было время всеевропейской тяги на восток; то было время блестящих успехов Грозного. Счастье, казалось, бежало по пятам за „московитом". Не так давно прогремела его слава покорителя Казани и Астрахани. В прошлом году ему сдался литовский Полоцк (1563 г.)- ключ от Двины и Риги.

Счастливо миновав польские заставы на реке Эмбах и из-. бежав неминуемой в случае поимки виселицы, Генрих Штаден пробрался к Дерпту. Там после отъехавшего 30 апреля 1564 г.

к Сигизмунду II Августу кн. Андрея Михаиловича Курбского воеводой сидел боярин Михаил Яковлевич Морозов (1564 г.).

Через шесть дней Штаден был уже в Москве, в посольском приказе перед дьяком Андреем Васильевичем „у распросу Он был-взят толмачем в приказ; тогда же был пожалован поместным окладом в 150 четвертей и испомещен в Старицком уезде в селе Тесмино с деревнями, принадлежавшими. до того одному из людей кн. Владимира Андреевича Старицкого (?).

Царь Иван был занят в то время мыслью о возрождении под русским протекторатом распавшегося в 1561 г. ливонского ордена. Предполагалось посадить магистром Вильгельма Фюр- стенберга, взятого в плен в 1560 г.,и проживавшего в Любиме, а преемником ему назначить сына последнего ливонского магистра Готгарда Кеттлера,-Вильгельма. Для переговоров Фюр- стенберг был вызван в Москву (1564 г.). Но, как ленник Империи, он отклонил от себя предложение царя Ивана и был отправлен обратно в Любим, где и умер в январе следующего 1565 года.

В этих переговорах Генрих Штаден впервые выступил в своей новой роли толмача.

Получив от царя двор на Москве в „земщине" и, как иноземец, пользуясь правом курить вино, варить пиво и ставить мед, Генрих Штаден занялся обычным для иноземца занятием- корчемством. Не довольствуясь корчемными доходами, он завязывает связи с местными купцами-промышленниками и сборщиками мягкой рухляди с инородческих окраин Московского государства и занимается меховой торговлей1.

На Москве Генрих Штаден быстро находит себе друзей и покровителей. Боярин и конюший Иван Петрович Челяднин, Алексей Данилович и Федор Алексеевич Басмановы, судья Димитрий Пивов, объезжий голова Григорий Грязнов и другие устраивают его служебные дела, заботливо приискивают ему поместье или потворствуют его корчемной спекуляции и прямым вопиющим вымогательствам.

Генрих Штаден попал на Москву, когда Грозный осуществлял свой грандиозный план социальной революции. Уходило

1 И, кажется, в 1566 г. уезжает с товаром и проезжей грамотой от царя заграницу через Нарву. Может быть, во время этой поездки он и вывез в Москву тех трех рудознатцев и в том числе Андрея Вольфа, о которых он упоминает в своих записках.

45

в прошлое удельное княжье. Как ветви „палого зяблого дерева", летели прочь боярские головы. Рушились княженецкие, боярские и монастырские богатства. На историческую авансцену выходил вчерашний смерд - сегодняшний опричник.

Организуя оборону и ближайший тыл, царь „перебирает" один за другим московские города и уезды. Районы важные в стратегическом отношении уходят в „опричнину". В год земского собора о Ливонской войне (1566 г.) был взят в опричнину Старицкий удел кн. Владимира Андреевича; князю был отведен соседний Дмитров; Старица' была обращена в царскую ставку на время Ливонской войны, а в Старицком уезде посажены новые помещики - „опричные" люди.

Взяты были в опричнину и старицкие поместья Генриха Штадена. Сверстанный с дворянами московскими, он получает в додачу к Тесмину еще два села - Красное и Новое с деревнями.

В 1570 г. он принимал уже в качестве опричника участие в Новгородском походе и „погроме". В виду неудач на ревельском фронте, правеж казны по новгородским монастырям и конфискация церковного имущества на военные нужды приняли тогда грандиозные размеры. Целые обозы в сотни подвод с допра- вленным добром тянулись от Новгорода к Москве. Отдельные опричные отряды, отрываясь от царской ставки под Новгородом, уходили далеко на север и даже по берегам Студеного моря оставляли по себе кровавые следы.

Генрих Штаден, подобрав свой собственный отряд-дружину, предпринял самостоятельный поход и отличался грабительскими набегами на мирные русские монастыри и посады. Уйдя Из Москвы в царском отряде с одной лошадью,, он вернулся с табунов в 27 голов, да 22 лошади пришли в санях, с верхом заваленных награбленным добром.