О мстительных некромантах и запрещенных артефактах

На пол грохнулось бессознательное тело. Не мое. Я продолжала сидеть и потрясенно размышлять о случившемся. Амулеты — дело в них. Я сплетала целительские амулеты, исключительно по наитию заменив древо жизни на дерево, применяемое в некромантских ритуалах. Это произошло интуитивно, а оказалось — невероятно правильно. Эксперимент! Невероятный по сути эксперимент по попытке вернуть целостность костям нежити — и такой результат.

— Нужно все срочно записать. — Я стремительно поднялась. — Записать, проанализировать, рассчитать схему. — Говоря все это, я уже садилась за стол.

— Ыыыуууу, — донеслось с пола от изображающего скорбь умертвия.

— Зря ты так, — не глядя на него, сухо заметила, — если моя теория верна и если мы сумеем собрать достаточное количество энергии — я сумею тебя оживить.

Вой стих мгновенно.

Искоса взглянув на умертвие, заметила, как потрясенно костистыми ладонями Гобби ощупывает ногу. Здоровую ногу. Затем миг осознания и свет надежды — зомби стремительно начал заворачивать штанину на второй ноге. Горестный вздох разнесся по комнате.

— Прости, — почему-то чувствовала себя виноватой, — восстановились только те участки тела, что были оплетены целительскими амулетами с бузиной, и кожа на груди, которая соприкасалась с амулетом и…

И тут до меня дошел весь ужас положения — у Гобби живая нога и грудь. Живая кожа, которой требуется питание и кровообращение! И без этого она умрет… повторно.

— Ыыыы!

Гобби недовольно посмотрел на укравшую его коронную реплику меня.

— Ы? — вопросил он.

— И нам нужна магия, — простонала я. — Как минимум ежедневная подпитка, только в этом случае я смогу зафиксировать достигнутый результат.

Гобби выслушал и задумчиво кивнул. Если бы я знала, если бы я только могла предположить в тот момент, на что подвигла маленькое умертвие — я бы определенно промолчала.

* * *

Весь остаток дня у меня ушел на разработку конструкции амулетов. Точнее, одного-единственного амулета восстановления, который должен был полностью оплести тело Гобби. Нечто наподобие чулка из черной шелковой нити, который покроет все участки кожи. Макраме всегда мне давалось непросто, но сейчас и случай был неординарным. И если вплести бусины дуба, рябины и осины, повторяя мои действия в первый раз, было несложно, как и высчитать пропорцию, то сам костюм… Фактически я выплетала сеть венозных и артериальных сосудов, где иссиня-черная нить — вены, черная с красным отливом — артерии. Учитывая, что я собиралась использовать амулет восстановления как способ не только восстановить мертвые ткани, но и питать живые, именно эта схема была наиболее функциональной. Гобби безропотно выдерживал все примерки и измерения, разделся полностью, прикрывая особые места только костлявой ладошкой. Скромный. Он вообще раздеваться не хотел, пока я не сообщила, что в случае повышенной скромности может ожить все тело кроме конкретно тех мест, — после снял все безропотно.

В десять вечера в двери постучали.

Не отрываясь от схемы, я крикнула:

— Контру не сделала.

Стучать перестали. Секунд на десять. После вновь раздался осторожный стук.

— И домашку тоже! — кричу погромче.

Хотя вообще зря — у некромантов слух профессионально преотменный.

Снова стук.

Зло выругавшись, резко поднялась и пошла открывать. Гобби торопливо обернулся покрывалом и теперь заинтересованно смотрел на дверь.

— Там нет ничего интересного, — сразу расстроила его я.

— Ыыы, — возразил зомби.

— Посмотрю, конечно, — согласилась я.

И открыла дверь.

Напрасно.

— Тьмы, — поприветствовал меня стройный сероглазый юноша.

— Трупов побольше, — вежливо ответила я.

Не то чтобы это были общераспространенные фразы для общения, но я с первых дней в Некросе поняла, что у некромантов свой язык общения. Особый, малопонятный, но свой, и они им гордятся. Хотя вообще сложно представить, что при встрече в общественных местах некроманты действительно желают друг другу умертвий посвежее и склепов понеспокойнее.

Однако уже следующая реплика юноши вынудила меня напрочь позабыть обо всех особенностях некромантского общения.

— Чем занимаетесь? — полюбопытствовал парень, отчаянно вытягивая шею и заглядывая в мою комнату.

Я оглянулась. Комната как комната, незаселенная кровать (некогда мне было), на постели скромненько сидит прикрытый только покрывалом смущенный от повышенного внимания Гобби.

— Как-то он странно разложился, — чисто профессионально заметил некромант.

— Да, вы знаете, местами сохранился преотлично, — решила я обосновать выглядевшую живой кожу на груди, ногу-то Гобби прикрыл.

— Местами? — переспросил парень.

И покраснел. Весь. Вот стоял бледный, суровый и уверенный некромант, а теперь он тоже некромант, но красный и с бегающими глазками.

— М-м-местами, — повторила я, пытаясь понять причину смущения адепта, — аномалии случаются.

— П-п-простите, — промямлил некромант, развернулся и ушел.

Даже не сообщив, зачем приходил. Удивленно выглянула в коридор — там стояла куратор, ну так оно и понятно, здесь если парень вошел в женское общежитие, то только под контролем и без права войти в комнату адептки.