О мстительных некромантах и запрещенных артефактах

Из администрации я вышла с новым расписанием, талоном на новый комплект учебников, которые следовало взять у зловредной нежити, некогда бывшей библиотекарем, умершей на рабочем месте и приспособленной ректором к работе без выходного пособия. И вот стоило мне вспомнить про лорда Гаэр-аша, как я поняла, что не переставала думать о некроманте все это время. Наверное, проблема в том, что мне было стыдно за случившееся в тоннеле. А может, мои симпатии связаны с той давней историей, когда однажды король, позволивший себе надавить на ректора Некроса, проснулся в семейном склепе в обнимку с почившей двести лет назад королевой, у которой в зубах обнаружилась записка «Прелести династического брака». Говорят, с тех пор больше никто не пытался навязать главе рода Гаэр-аш какие-либо брачные узы.

В итоге я поняла, что именно эта история, о которой шептались еще у нас в университете, и изменила мое отношение к ректору. И на этом вопрос было решено закрыть.

* * *

Тренировки проходили на седьмом полигоне. Присутствовали я, рыжий, глазастый и носатый с подбитым глазом. Синяк у Эдвина был внушительный, примерно на пол-лица, и ему совершенно не шел. И попытка принести извинения тоже не шла.

— Извини, — глядя в район моего носа, произнес некромант.

Нервно вытерла нос.

— А это ты за что извиняешься? — решила все же уточнить я.

Эдвин посмотрел мне в глаза и уже тише произнес:

— Извини, что довел до слез. Я не думал, что ты так переживать будешь. Прости.

То есть за наезд, далеко не лестные эпитеты и все остальное извиняться никто не будет, в смысле ему за это даже не стыдно. Некроманты. Слов нет.

— Так, все, хватит. Эдвин, отойди от нее, — крикнул из другого конца полигона Дастел.

Я улыбнулась носатому, надеясь улыбкой заменить фразу «я тебя прощаю». Некромант застыл. Вот просто застыл, глядя на мои губы, и… стоит.

— Эдвин! — громовой окрик.

Мне уже неудобно стало.

Носатый стоит.

Темно-синий фаер, взорвавшийся над нашей головой, вывел его из оцепенения. Некромант вздрогнул, оглянулся на капитана, узрел от него разъяренный взгляд и отошел от меня.

— Риа, — Дастел, к слову, успел снять с себя мантию и сейчас стоял в брюках и черной рубашке, с двумя мечами в руках, — иди сюда.

Пришлось отлипать от стены и идти к Норту. Радует, что сапоги и брюки надела, так как хождение в туфельках по снегу — удовольствие не из приятных. А вообще было здорово — магическое освещение в рано темнеющем вследствие зимы небе, хруст снега под ногами, морозец.

— У тебя щеки разрумянились, — сказал Норт, едва я подошла.

Осмотрела некроманта и внесла собственное замечание:

— Ты бледный.

— Обойдемся без комплиментов с твоей стороны, — нахмурился некромант.

— Правда бледный, — с самым невинным видом занудно повторила я.

— Это освещение, — прошипел Дастел.

Помолчать бы следовало, ага, но настроение не то.

— А-а, освещение, — протянула я и добавила: — а я думала, ты бледный.

Глазастый сжал рукоять меча.

— Выразительный жест, — словно невзначай заметила я.

Нет, я не злая, не ехидная и даже не вредная, это просто тактика такая. Дело в том, что у некромантов особый пунктик — по их мнению, нежить обучается на примере хозяина. А потому Гобби сейчас стоит у стены, а мне предлагается научиться фехтовать. Я — против. Гобби мне на снегу тоже написал, что он против, а Норт почему-то за.

— До-ро-гая, — очень медленно и глубоко дыша проговорил Дастел.

— Нет, — глубокомысленно начала я, рассматривая некроманта, — все-таки это не освещение, это ты бледный.

У Норта дернулся глаз. От греха подальше парень закрыл оба, постоял, подышал и вновь попытался до меня достучаться:

— У тебя мелкокалиберное умертвие, Риа…

Я перебила его обиженным:

— Мелкокалиберные — фаеры, а Гобби почти моего роста. Или тебе мой рост не нравится?

«Наяда» вскинула голову вверх и за что-то прокляла небеса. Не знаю за что, я не спрашивала.

Завершив общение с небесами, Норт посмотрел на меня и ровным тоном сказал:

— Риа, дорогая, посиди в сторонке, понаблюдай, я отпущу Культяпку и Когтя и позанимаюсь лично с тобой, не тратя время команды.

Что и требовалось получить. Довольная собой, я потопала к Гобби, села на бочку, непонятно для чего приваленную к стене, и приготовилась наблюдать. Гобби подсел ближе.

И мы приготовились к мочилову в духе призывающих лунный свет «наяд», которое уже видели в лесу, полном нежити. В общем, хотелось зрелища! Такого, с магией, драками, кульбитами и… и вот с чего, как вы думаете, начинается тренировка суровой некросской команды по Мертвым играм? С разминки? Растяжки? Фехтования, в конце концов?! Нет! Все началось с призвания Нортом доски и… написания формул. То есть Дастел писал формулы, рисовал схемы и объяснял Эдвину и Дану. Те кивали, вносили какие-то предложения, перехватывали палочку и писали что-то сами. Опять обсуждали.

— Обалдеть, — пробормотала я, — значит, мне: «Риа, держи сабельку», а взрослые мальчики тренируют исключительно мозг? Знаешь, даже обидно!

Гобби взял палочку и написал на снегу: «Они разрабатывают схему на троих, с учетом габаритов и особенностей орка».