О мудрости вымысла

— Если ты ищешь мудрости, не утомляй свой язык беседой с ним. Если хочешь учиться вот Седрак, везир твоего отца, нет равного ему в мире. Если хочешь усвоить царские обычаи и нравы — вот царь царей, отец твой, подобный ему еще не рождался на свет. Если хочешь слушать рассказы о приключениях, то никто больше меня не видел радостей, горя и чудес в чужих странах. Зачем ты беседуешь с таким глупым, невежественным, мерзким, потерявшим человеческий образ человеком? Что правится тебе в нем? Как бы ты ни беседовал с ним, любя или ненавидя, все равно оставь его в покое.

Царь сказал Леону:

— Ты прав! Давно уже хотелось мне расспросить тебя о твоей жизни. Откуда ты родом, чей ты сын? Как прибыл сюда? Что видел в пути? Расскажи мне обо всем.

Леон рассказал ему:

77 НЕЛОВКИЙ ЦИРЮЛЬНИК

Я раньше докладывал уже вашему величеству, что не знаю, ни где родился, ни кто мои родители.

Направляясь сюда, я прибыл в одну деревню. Пятеро товарищей сидели и перекидывались шутками. Позвали и меня, усадили вместе с собою.

Им вздумалось обрить себе головы. В той деревне был плохой цирюльник, но он выдал себя за хорошего мастера и пришел к нам.

Он начал брить голову одному из этих люден, причиняя ему изрядные страдания.

Против того места, где мы сидели, заревел верблюд. Человек, которому брили голову, сказал:

— Видно, ему тоже бреют голову, вот он и ревет так горестно.

Мы засмеялись и заставили еще одного бриться. Измученный до крайности неловким цирюльником, он вынул пять бисти, дал ему и сказал:

— Знаю, живым мне от тебя не уйти. Не хочу, чтобы плата за твой труд осталась за мною и чтобы этот долг тяготел надо мною на том свете.

Цирюльник принялся за третьего. Он до крови порезал ему голову и приложил вату, чтобы остановить струящуюся кровь. Порезал еще в одном месте и снова приложил вату. Примерно в десяти местах изрезал он ему голову и всюду прикладывал вату. Когда цирюльник обрил половину головы, тот человек не позволил ему трогать другую половину и сказал:

— На одной половине моей головы ты посеял хлопок, оставь мне другую под дыни.

Мы смеялись и насильно заставили бриться всех, кто отказывался.

Он принялся брить четвертого. Когда тот дошел до крайнего изнеможения, я спросил его:

— Сколько вас, братьев?

— Шестеро нас, если этот человек отпустит меня живым, а если нет, останется пятеро.

Пятого он изрезал во многих местах и всюду прикладывал вату. Тот дал ему два гроша. Цирюльник оказался человеком остроумным и сказал ему так:

— Одной только ваты я истратил на твою голову на пять бисти. а ты даешь мне два гроша.

Мы смеялись, рассказывали друг другу пережитые приключения.

Цирюльник принялся брить меня; мне тоже пришлось нелегко, по я не показал виду. Когда он кончил, я дал ему сколько следовало и поблагодарил:

— Пусть души твоих родителей упокоятся так, как я был спокоен во время бритья.

Товарищи стали меня упрекать:

— Сухая ослиная шкура заревела бы от боли, а ты еще благодаришь,

Я ответил им так:

— Если бы я отказался бриться, вы бы все равно меня заставили. Этот человек сохранит ко мне признательность, а я ведь проклял его родителей.

Они спросили меня:

— Как так? Я ответил:

— Если души его родителей упокоятся так же, как я был спокоен во время бритья, какие же страшные муки предстоят им в аду?

Мы выпили вина, попировали всласть, и я отправился дальше.

78 ИТАЛЬЯНСКИЕ ЖИВОПИСЦЫ

Пришел я в один итальянский город. Увидел меня некий живописец и позвал к себе. Он был старшим среди всех живописцев. Пробыл я у него месяц. Приглашали нас всюду вместе.

Раз позвал нас один живописец. Он нарисовал на косяке окна чернильницу и в ней очинённое перо. Всякому могло показаться, что там и в самом деле стоит открытая чернильница.

Был там еще один очень хороший, гордый своим мастерством живописец. Хозяин сказал ему;

— Потрудись, брат, подай чернильницу, а другой раз и я тебе услужу.

Живописец встал, — он думал, что перед ним настоящая чернильница. — протянул руку, коснулся стены и очень смутился. Мы засмеялись.

В другой раз нас позвал к себе этот самый живописец. Тот, у которого мы были в прошлый раз, позабыл о происшествии с чернильницей. А нынешний наш хозяин нарисовал на стене раскрытую настежь дверь. Могло показаться, будто эта дверь ведет в другую комнату.

Мы пили вино, живописцы из-за чего-то заспорили. Хозяин сказал тому, который нарисовал чернильницу:

— Бросьте спорить, правда об этом написана в моей книге.

Тот спросил:

— Где эта книга? Хозяин указал на дверь и сказал:

— В той комнате, возьми поскорее и посмотри. Живописец поспешно встал, хотел войти в ту комнату,

но натолкнулся на стену и ушиб голову.

Хозяин сказал ему:

— Плоховато я тебя угостил, но выучиться рисовать такие чернильницы, как твоя, можно вот в такой комнате, как эта.

Мы выпили еще вина и разошлись.

Позвал нас еще один живописец. Он усадил нас, а рядом была у него еще другая комната. Там нa жести он нарисовал водоем. Взглянув, гость мог подумать, что он полон воды.

Хозяин подзывал живописцев одного за другим, совал стакан в руку и говорил:

— Поди, брат, зачерпни воды и дай сюда.