Еще скажу: не ищи радостей в молитве или в причащении. Можешь в этом жестоко обмануться. «Рукою смирения отвергай приходящие радости, чтобы вместо пастыря не принять тебе волка»,
Признаком правильности духовного делания является все усиливающееся сокрушение духа, сознание своей греховности, испорченности, бессилия — словом, нищета духа (см.: Мф. 5:3). Это первая ступенька лестницы блаженств, ведущей на небо. А за этим идут плачущие, кроткие (см.: Мф. 5:4, 5) и т. д. Всему свое время и место. Кто в начале пути ищет высокого, тот никогда ничего не получит, а примет миражи вместо действительности и заблудится.
П
остарайся в хоре или вне использовать время пребывания в храме на внутреннюю молитву. Знаешь, что Царствие Божие силою берется (см.: Мф. 11:12). Собирай по силе помыслы во внимание словам молитвы. А при рассеянии сокрушайся пред Господом о своем бессилии, как и во всем прочем недолжном. Трудящийся достоин пропитания (Мф. 10:10)Не оправдывай себя ни в чем, тогда увидишь грехи свои бесчисленные, как песок морской, что есть «признак начинающегося здравия души» (Петр Дамаскин).
Молитву надо говорить, как
мытарь,т. е. считая себя в погибели, просить исключительно милости от Господа: «Помилуй, Господи, от дел нет мне спасения. Ты, Господи, наш Спаситель, на Тебя возлагаю спасение мое и близких. Будь милостив мне, грешному». Когда ты не умом, а сердцем и опытом познаешь истину сейчас сказанного, это будет признаком значительного преуспеяния. Но только это нескоро будет. Человеку кажется, что он познал это, но на самом деле познал только умом, а не сердцем и опытом. Когда сердцебудет плакать, что ты далек от Господа и прочее, тогда можно будет сказать, что ты приблизился опытно к пониманию.О
молитве пока скажу: Даяй молитву молящемуся — значит, надо правильнои как можно больше(чаще) молиться, тогда можно в свое время получить и благодатную молитву. Тема эта очень интересная. Вот бы ее разработать основательно! Тут можно дать такой сокрушительный удар атеизму, что ему ничего не оставалось бы делать, как только замолчать или бессмысленно, без всяких оснований отрицать факты.К
огда человек сподобляется в молитве ощущать присутствие Божие, что есть дар Божий молящемуся, тогда он иногда насильно старается восстанавливать это состояние и при отсутствии этого «ощущения», вернее, по отъятии этого дара по какой-либо причине.На днях я почувствовал, что это неправильно. В этом усилии нет смирения. Это значит лезть насильственно на брачный пир, не будучи позван, а может быть, еще и не в брачной одежде (см.: Мф. 22:1–14).
Смиреннее молиться по способу мытаря (хотя бы и другими словами), соединяя ум со словами молитвы и, если возможно, с сознанием своей греховности и недостоинства
даже и молиться. Ничего не следует искать в молитве, а только произносить со вниманием слова молитв, все предоставляя Господу: принять или не принять молитву, дать или не дать, исполнить или нет прошение наше. Боже, будь милостив нам, грешным, Господи, да будет воля Твоя во всем. Мытарь не смел возвести очей на небо — духовный мытарь не должен дерзать смотреть внутренними очами на присутствующего Господа, а уж тем более желать или искать «присутствия» Божия при обращении к Нему в молитве.Т
ы потому не можешь молиться без рассеяния, что: 1) слишком привязана к миру и 2) нет глубокого сознания своей греховности, а всегда самооправдание. От глубокого сокрушения и сердечного плача очищается сердце и появляется ощущение присутствия Божия, и рождается страх Божий, тогда и молитва делается теплее и собраннее... Не бывает детей без родителей, не бывает последующего без предыдущего.И
так: старайся не раздражаться и не гневаться, а если согрешила в этом, проси прощения у ближних и у Господа. А затем старайся прослушать утренние и вечерние молитвы; если одна молишься, то не менее пятнадцати минут читай те молитвы, какие знаешь, а затем молитву Иисусову, но все читай с благоговением, со страхом Божиим и сокрушением сердечным. А рассеянная молитва не есть молитва, хотя Господь и ее принимает вначале от тех, кто еще только учится молиться. Но ведь надо же научиться когда-нибудь молиться и без рассеяния!