О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии)

Надо сказать и о другом возможном подступе к проблеме начала человеческой истории. История есть непрерывное изменение, в том числе, если брать большие масштабы, изменение, имеющее направление, вектор, — это называют прогрессом. Следовательно, попытки определить начало человеческой истории могут быть двоякого характера. Либо в центр внимания берется константный признак, навсегда отличающий человека от животного, либо возникновение свойства изменяться, иметь историю, причем прогрессирующую историю. Это и будет внутренним определением. Это свойство в свою очередь тоже может рассматриваться как differentia specifica человека, следовательно, в логическом смысле как константа. Тогда началом истории во внутреннем смысле мы будем считать момент, с которого человеческая история стала двигаться быстрее истории окружающей природной среды (как и быстрее телесных изменений в самих людях).

Итак, понятие «начало истории» в значительной степени зависит от того, сделаем ли мы акцент на неизменном в истории или на изменчивости, т.е. на историчности истории. Хотя несомненно, что обе стороны не чужды друг другу и на высшем уровне анализа составят единство, но во втором случае исторический прогресс выступает как продукт неумолимой необходимости избавиться от чего-то, что знаменовало начало истории.

Заметим, что второй вариант заставляет думать также о проблеме конечности и бесконечности процесса. Эта проблема теоретически абсолютно чужда вопросу о существовании или исчезновении людей, будь то на планете Земля, будь то за ее пределами. В плане методологии истории речь может идти только о конечности тех или иных явлений, преодоление которых составляло исторический прогресс. Если прогресс предполагает последовательное устранение и пересиливание чего-то противоположного, то прогресс должен быть одновременно и регрессом этого обратного начала. Историческое развитие, понимаемое как превращение противоположностей, допускает мысль, что исходное начало действительно превратилось в противоположное. В этом смысле оно исчерпано, окончено, «вывернуто», по выражению Фейербаха.

Ближайшая задача состоит в критике привычной обратной модели: начало истории — как синоним не того, что будет затем отрицать история в своем развитии, а того, что составит ее положительный генерализованный отличительный признак.

Для всякой системы субъективного идеализма нет испытания более тяжкого, чем наука о том, что было до появления субъекта, т.е. о природе, существовавшей до человека и в особенности накануне человека. Если вся дочеловеческая история природы — конструкция разума, то в какой момент и как к этой конструкции разума подключается история конструирующего разума? Следовательно, наука о начале человеческой истории находится в самом гносеологическом пекле. Вся силища материализма проявляется здесь воочию. Было бытие до духа! По соответственно и вся изощренность сопротивления материализму, вся многоопытная поповщина, запрятанная под покровы точной науки, помноженная на всю бесхитростность и самоочевидность воззрений обыденного сознания, спрессованы в теориях и исследованиях о начале человека. Не случайно в развитии западной палеоантропологии и палеоархеологии заметное место принадлежало и принадлежит специалистам, имеющим по совместительству и духовный сан.

Не только идеалисты, но и многие материалисты заняты поисками признака, который отличает человека от животных «с самого начала» и по наши дни. Подразумевается, что такой единый признак должен быть. Подразумевается также, что задача науки состоит в том, чтобы определить эту главную отличительную особенность людей. На происходившем в 1 9 64 г. в Москве VII Международном конгрессе по антропологии и этнографии был даже организован симпозиум «Грань между человеком и животным». Было намечено немало частных граней, но общая задача симпозиума осталась нерешенной.