О начале человеческой истории

Однако тлеющий и мало концентрированный огонь мог служить не для приготовления пищи, а, как ни парадоксально, для её добывания. Археолог М. В. Воеводский делился со мной воспоминаниями из времён детства. В деревне в золу или угли от костра ребята вставляли вертикально трубчатую кость животного, отбив диафиз, и получали тёплый жидкий мозг. Как говорилось в предыдущей главе, костный мозг был, вероятно, древнейшей мясной пищей троглодитид, не переставая, конечно, привлекать их и в дальнейшей эволюции. Но жёлтый мозг в эпифизах трубчатых костей составляет только часть этого питательного вещества, а остальное, красный мозг, находится в губчатом теле костей, в том числе рёбер и пр., и не может быть извлечён иначе, как вытапливанием. По данным современной технологии извлечения костного жира из говяжьих и бараньих раздробленных костей, в автоклавах вытапливается его до 11 % от веса костей. Ясно, что троглодитиды с помощью вытапливания могли получить этой пищи много больше, чем просто выковыривая её из разбиваемых трубчатых костей. Соприкосновение же костей животных с тлеющим материалом было повседневным даже на самых древнейших стадиях генезиса огня. Видимо, он содействовал биологическому закреплению и расширению питания костным мозгом, — этого критического нового явления при переходе от растительноядности к плотоядности, от понгид к троглодитидам.

О приготовлении пищи при помощи огня можно с уверенностью говорить только до той стадии, когда появляются настоящие угольные ямы (ямы-очаги), т. е. в позднем мустье и ранней поре верхнего палеолита. Однако в начале на первое место надо поставить не процесс приготовления пищи в целях изменения её удобоваримости и вкусовых качеств, а копчение её в дыму впрок — в целях её хранения, предотвращения голодовки. И здесь, следовательно, древнейшей ступенью было использование только дыма. Из копчения пищи далее развилось и жарение её на вертеле и печение в яме[620].

Как следует представить себе переход от стадии тлеющего и дымящего огня к стадии использования угольного жара? Отнюдь не через стадию использования горящего огня, пламени. Использование пламени — высший, последний этап освоения огня, относящийся к верхнему палеолиту. Конечно, пламя и до того спорадически появлялось в жизни и практике, но лишь как быстро преходящее и хозяйственно не используемое явление, как для нас, скажем, при зажигании спички, наоборот, существенно только пламя и не существенно тление. Часто злоупотребляют представлением о «кострах», якобы всегда, чуть ли не многими годами, горевших в ашёльских и мустьерских стоянках, так как думают, что костёр можно поддерживать бесконечно. В действительности, из-за исчерпания окрестного подручного сухого топлива его невозможно поддерживать и две недели. Дальше уже понадобится или транспорт для топлива, или перенесение костра в другую местность. Иное дело — поддержание тлеющего огня. Оно возможно очень длительное время, и предок человека мог приобрести этот опыт на стадии использования запаха дыма, пододвигая или подбрасывая к месту тления добавочный тлеющий и дымящий материал. Это в известной мере стабилизировало место огня. На этой почве эволюционно могло развиться и увеличение температуры тлеющего огня путём увеличения толщины его слоя (вверх или в специальное углубление вниз). От слабой теплоты потухшей золы до жара в яме — целая шкала переходов. Тот факт, что в зольной толще пещеры Чжоукоудянь обнаружены включения аморфного костного вещества[621], несомненно свидетельствует о не очень высокой температуре зольной подушки, под которой оказались кости. Кость обладает свойством размягчаться, «плавиться», если известное время находится в температуре высокой, но недостаточной для горения. Но эту температуру позже могли стараться специально повысить, увеличивая количество тлеющего материала.

В конце этого долгого эволюционного ряда находится такое качественно новое явление, как специальная яма, в которой тлеющий огонь, во-первых, полностью локализован, обособлен от воспламенимой подстилки места обитания, во-вторых, сохраняется наиболее долгое время, в-третьих, сконцентрирован, сгущён до степени жара. Допустимо предположение, что жар был первоначально достигнут при помощи не костра, а ямы, и что первая функция ямы — жар. На раскопках Сталинградской поздне-мустьерской стоянки (1954 г.) ясно можно было наблюдать наряду с аморфными угольными пятнами ещё не вполне оформившуюся, но бесспорную угольную яму. В стоянках Чокурча, Ла Ферраси и других угольные ямы вполне выражены. Признаком настоящей очажной ямы, длительно хранившей жар высокой температуры, служит прокаливание почвы на её дне и стенках (изменение окраски). Этот признак уже широко распространён с начала верхнего палеолита. Остаётся добавить, что в дальнейшей эволюции очажная яма дала начало печи.