О наркомании, наркоманах, наркологах, наркотиках и не только

Великий Мачизм вообще не предполагает ничего и никого, кроме самого Великого Мачо. Мания величия, свойственная всем людям, включая жуликов, чиновников и бомжей, под воздействием паров алкоголя начинает приобретать катастрофический размах. Люди дерутся, потому что самоутверждаются или защищаются. Если некому самоутверждаться — пропадает нужда в самозащите. Набуханный крендель готов отстаивать свою правоту до последнего. Я об этом особенно и распространяться не хочу — все и так понятно. Когда ты напиваешься, то становишься уязвимым — спровоцировать тебя сможет любой, не разделяющий твою точку зрения. Отсюда и кухонный бокс. Отсюда и последующие раскаяния за пьяную бычку. Встречаются и мачо по жизни, но об этих ущербных существах говорить не стоит вообще. Во что долгое пьянство превращает человека — тоже понятно. На окраинах больших городов почти у каждого магазина есть круг завсегдатаев. Синее братство в нашей стране — мощнейшая субкультура, доводящая многих своих адептов до состояния кекс с изюмом. Я никогда не слышал ни одной истории о том, что человек накурился плана или наелся грибов и после этого кого-то избил. В камерах сидят в основном те нарики, которые употребляют наркотики, и именно этим провинились перед обществом. Ну, барыги изредка встречаются. Совсем крошечный процент тех, кто попался на грабеже или краже, желая вымутить дозу. Откуда мусора берут свою статистику — я не знаю. Я знаю то, что видел своими собственными глазами в 1997–1998 годах, когда тюрьмы были переполнены наркоманами. За что сажают больных людей, я не понимаю до сих пор, и никогда не пойму. Со статистикой тоже, кстати, проблемы. Если ты попытаешься выяснить кол-во наркоманов, населяющий твою Родину, то ничего у тебя не выйдет, потому что сведения эти — даже приблизительные — строго засекречены. По мнению правоохранительных органов, они не нужны никому, кроме самих этих органов, зачастую крышующих наркоторговлю. Потенциал рынка сбыта держится в строжайшем секрете — дабы, ИМХО, конкуренты не воспользовались бесценной инфой. По сравнению с тем гигантским количество наркотиков, которые благополучно перекочевывают через границу и достигают адресата, изымаются крохи. И мне почему-то кажется, что основная масса этих крох принадлежит зарвавшимся конкурентам, не пожелавшим выписать мзду бдительным таможенникам, погранцам или черт знает кому еще. Ощущения мне подсказывают, что так оно и есть — и не только в России. Говоря о государстве, очень важно, малыш, чтоб ты с первых шагов своего погружения в мир, еще до того, как у тебя появится смутное желание научиться варить раствор, понимал — государство это не что-то абстрактное, а конкретные люди. В мире нашем вообще все конкретно. А когда начинается абстракция — происходит мошенничество, жульничество и развод на доверии. Главный символ государственной власти — президент, а не герб, флаг или гимн. Если ты не только не встаешь под звуки гимна, но и не помнишь его слов, значит проблема не в гимне, а в президенте, не способном пробудить в тебе уважения к государственной власти. А каков поп, как известно — таков и приход. А поскольку приход слабоват (да чего уж там — фуфло какое-то вместо прихода двинуть нам пытаются всю дорогу), то необходимо поискать чего-нить поинтереснее…

Пожалуй, хватит о пьянстве. Иначе вместо пособия для начинающего торчка получится еще одна поваренная книга анархиста.

Под конец этой главки попробую проговорить вскользь главный вывод, сделанный мной относительно алкоголя. Спиртные напитки не только ничем не отличаются от тяжелых наркотиков, но и значительно вреднее их — как для самого человека, так и для общества, если, конечно, это общество не заинтересовано в уничтожении собственного народа и не заканчивается на тех, кто по ряду всяких-разных причин попал во власть.

И еще разок… алкоголь и наркотики — одно и тоже… алкоголь страшнее наркотиков.

Много чего можно было бы еще понаписать про это дело, но воздержусь — по причинам личной безопасности и трепетной заботы о ближнем. С беременностью жены я стал несколько осмотрительней. Не шибко молодой и не сильно здоровый, а пожить очень теперь захотелось. Вот ведь подстава. И ничего не поделаешь — при такой государственной политике, какую я наблюдаю вокруг себя, и при том количестве опыта, частью которого я с тобой только что поделился, боязно как-то линять, не увидев, что ребенок понимает и сознает то, о чем я теперь пишу.

PS: