О нас

Насвистывая победный марш, Разбойник удалился, решив заранее, что шум, раздавшийся за его спиной, ничем иным, кроме "восторженного гула толпы" быть не может.

* * *

-- А вы шикарно устроились -- сказал Разбойник, оглядываясь.

Демидова жила на задворках скромного семейного домика в предместье. Сарайчик с одним низким и широким окном был построен еще в доброе мирное время, из толстых досок.

-- И тепло как!

-- Ну да, целый месяц обклеивала стенки. Посчастливилось достать клейстер с бумагой в академической типографии, и вдобавок еще мучным супом развела, мне читатели принесли суп из лагеря, а пани Ирена научила: китайцы, говорит она, из бумаги все делают, стенки тоже. Вот один слой на другой и клеила, пальца в два толщины вышло, и щели все пропали.

Стенки сарайчика пузырились кое где, но макулатуры видно не было -поверх ее была голубоватая оберточная бумага большими листами. Демидова очень гордилась наклеенными на нее листьями дикого винограда, сорванными в соседнем саду за забором: настроение и уют! Печка была очень старой, но чугунной, и держала тепло. Рядом лежали в картонках припасенные дрова -обломки из старых развалин и кучка брикетов. У стены стояло ведро с водой, около окна некрашенный стол с двумя табуретами, у второй стены железная койка, застеленная соломой под серым солдатским одеялом. Половина окна была выбита, и вместо стекол подмазано зеркало.

-- Это окно били? -- подмигнул Разбойник.

-- Одно и есть. Но я увидела где то... комод с зеркалом. Ящики вытащила на растопку, а зеркало пригодилось вдвойне. Все таки стекло, и смотреться можно местами, где амальгама не облупилась...

-- А как вы в академическую типографию попали?

-- Ее мы с пани Иреной нашли. Пошли посмотреть -- может быть, какая работа все таки найдется, я ведь всю жизнь по типографиям провела, тянет, и русский шрифт искала, чтобы мою Азбуку издать, а в академической, сказали нам, все шрифты есть. Пани иероглифами китайскими заинтересовалась -представьте, тоже были, и ей сразу за то уважение и почет. Она им несколько дней помогала разбирать, -- во время войны все шрифты в кучу свалили. Заплатили пустяки, конечно, но зато старой бумаги нам дали -- сколько хочешь. Из обрезков мне и Азбуку набрали и отпечатали. Продается хорошо, вся разошлась уже, не все же ругаются и стекла бьют, многие от души смеялись, для них я и писала ...

-- Относительно Азбуки и я пришел. Но сперва другое дело: вот вам еще три парашютных клина, по пятьдесят марок, как всегда, итого полтораста. И еще два клина по двадцать марок, потому что они не белые, а рябые, но вы что нибудь да сделаете.

Портфель Разбойника походил на бочку, опадавшую, пока он выматывал из него длиннейшие косые клинья парашютного шелка. Каждый клин был из пяти-шести частей, метра полтора внизу, сантиметров тридцать вверху. Все швы были прошиты вдвойне тонким крученым шелком. Парашютный шелк был в большом ходу, -- из него шили белье, платья, блузки. Демидова часами сидела с пани Иреной, тщательно распарывая иголкой нитки, чтобы потом ими же шить и вышивать гарнитуры белья на продажу.

-- Белья вы мне дали прошлый раз три гарнитура -- считал Разбойник. -По триста марок -- итого девятьсот. Двести, скажем, за шелк -- семьсот с меня... Вы за неделю сколько гарнитуров белья наковыряете?

-- Три, иногда три с половиной, если порется быстро и вышивки поменьше...

-- На сигареты значит хватает.

-- Я махорку курю, дешевле.

-- Так вот вам сигарета, и теперь к главному делу перейдем. Я устраиваю вечер с вашим выступлением и моими пояснениями. Гонорар -- сигаретами. Думаю, что будет много, а если махорку предпочитаете -- я откуплю. План у меня такой...

Разбойник, блестя глазами и широкими жестами, пояснил однако только половину плана. Суть ей нечего знать. Настоящая же его идея заключалась в том, что он решил обработать несколько человек из УНРРы. Скоро, говорят, она преобразуется в другую организацию, и та будет по настоящему ведать переселением за океан. Сам он еще не решил, будет ли, и куда переселяться, но связи -- это все, и новые заработки всегда возможны ... а как к ним подойдешь, к такому начальству? Самогоном не угостишь, а явиться просто, и скажем часы поднести -- так и выгнать могут. Тут же дело чистое: литература. В крайнем случае -- возмутятся, но простят, а в худшем...

-- К скандалам я отношусь философски -- сказала Демидова. -- Тем более, что попрошу Викинга рядом со мной встать -- поостерегутся морду подставить. Сперва я очень расстроилась, что многие не поняли. Но я скажу несколько вступительных слов именно для тех, кто не понял.

-- Публику подберу, не беспокойтесь. С разбором, не каждому свободный вход. Значит, договорились. А вы бы еще кого привлекли к этим парашютам, пусть глаза себе портят, а вам половина за идею пойдет...

Когда он ушел, Демидова задумалась, и не заметила, что на махорочной самокрутке навис тлеющей уголек корешка. Уголек упал, прежде, чем она, ахнув, смахнула его на пол, -- и в белом парашютном шелке лежавшего на столе клина осталась аккуратная круглая дырочка с коричневыми краями. Хорошо еще,