О нас по-настоящему

Бывают в жизни моменты, когда кажется, что мир рушится, жизнь летит в бездну, а впереди беспросветная тьма. История, произошедшая со мной несколько лет тому назад, происходит со многими, но не все понимают ее значение и смысл.

Прочитал я как-то в одной умной книжке про повторяющиеся ситуации в жизни людей. Оказалось, мы сами их регулярно вызываем и сами же все портим, хотя на первый взгляд и кажется, что мы тут ни при чем. Там еще был предложен практической совет, как этих ситуаций избежать. Постарайтесь вести себя по-другому – умничает автор – не так, как привычно вам, нестандартно для вас.

Ага, ели вы все время ели мороженое в рожке – и оно у вас постоянно падало, теперь возьмите и намажьте его на кусок белого хлеба. Але-оп! Ситуация исчерпана. Оригинально, безопасно, эпатажно.

Приключилась со мной безответная любовь, как понимаете, на хлеб тут не намажешь.

А я дура чувствительная, романтичная, всегда мечтал найти свою любовь, вот и бросался на всех, кто обращал на меня хоть какое-то внимание, сразу решая, что это самая что ни на есть настоящая любовь! И тут пришел в мою жизнь Мистер X (буду называть его так, чтобы не скомпрометировать), хорошо сложенный, успешный, старше меня лет на десять, харизматичный до потери моего сознания. Ну и все, моя голова с остатками мозга ушли гулять. С ним было все не так, как с другими. Редкие встречи происходили за гранью романтизма и страсти! Каждый раз, слыша его голос в трубке, я терял сознание и, как загипнотизированный, шел туда, куда он скажет. Мы могли сидеть в машине напротив автобусной остановки и часами целоваться, не обращая внимания на прохожих, гулять по парку в ночи, изредка дотрагиваясь друг до друга, и эти прикосновения превращались в оголенные провода, которые пробивали тело насквозь электричеством сдерживаемых желаний. В те дни то, что осталось у меня на месте головы, кружилось постоянно. Я заваливал его поэмами о любви, с утра до ночи строчил СМС по поводу и без, в общем, практически стоял у него на пороге с чемоданами.

Подобная агония продолжалась месяца четыре. А потом он просто исчез, иногда отвечал на звонки, но уже не подпускал к себе. И агония сменилась сквозной дырой в душе, через которую гуляли ветра одиночества и тоски и терзали разодранное в лохмотья сердце.