О насилии

Понятие объективного насилия должно быть полностью историзировано: при капитализме оно приняло новую форму. Маркс описывал безумное самовозрастающее обращение капитала, солипсистское самооплодотворение, которое достигает своего апогея в сегодняшних метарефлексивных спекуляциях с фьючерсами. Было бы слишком просто сказать, что призрак этого самопорождаемого монстра, неумолимо идущего своим путем, не проявляя никакой заботы о людях или окружающей среде, представляет собой идеологическую абстракцию и что за этой абстракцией стоят реальные люди и природные объекты, на производительных способностях и ресурсах которых основывается обращение капитала и которыми он питается как гигантский паразит. Проблема в том, что эта «абстракция» состоит не только в неверном восприятии социальной реальности финансовыми спекулянтами, а в том, что она «реальна» в смысле определения структуры материальных процессов: судьба целых страт населения, а иногда и целых стран может решаться «солипсистской» спекулятивной пляской Капитала, который преследует свою цель получения прибыли, сохраняя счастливое безразличие к тому, как его действия скажутся на социальной реальности. Поэтому идея Маркса состоит не в сведении этого второго измерения к первому, для того чтобы показать, как теологическая безумная пляска товаров возникает из антагонизмов «реальной жизни». Скорее его идея состоит в том, что невозможно в полной мере понять одно (социальную реальность материального производства и социального взаимодействия) без другого: именно организованная без всякого внешнего принуждения метафизическая пляска всесильного Капитала служит ключом к реальным событиям и катастрофам. В этом и заключается фундаментальное системное насилие капитализма, гораздо более жуткое, чем любое прямое докапиталистическое социально-идеологическое насилие: это насилие больше нельзя приписать конкретным людям и их «злым» намерениям; оно является чисто «объективным», системным, анонимным. Здесь мы сталкиваемся с лакановским различием между реальностью и Реальным: «реальность» — это социальная реальность действительных людей, участвующих в различных взаимодействиях и производственных процессах, тогда как Реальное — это неумолимая «абстрактная» и призрачная логика Капитала, которая определяет происходящее в социальной реальности. Этот разрыв становится зримым при посещении страны, состояние которой оставляет желать лучшего. Мы наблюдаем масштабную картину экологических бедствий и нищеты. Но в прочтенном впоследствии отчете экономиста говорится, что экономическая ситуация в стране «финансово здорова» — реальность не имеет никакого значения, важно лишь состояние Капитала…

И сегодня это особенно верно. Разве явления, обычно называемые «виртуальным капитализмом» (фьючерсные сделки и тому подобные абстрактные финансовые спекуляции), не указывают на господство «реальной абстракции» в чистом виде, причем гораздо более радикальное, чем во времена Маркса? Короче говоря, наивысшее проявление идеологии заключается не в простом принятии идеологической призрачности и забывании о том, что она основывается на реальных, людях и отношениях между ними, а в упускании этого Реального призрачности и несостоятельных попытках напрямую обратиться к «реальным людям с их реальными заботами». Посетителям Лондонской фондовой биржи выдают бесплатный буклет, в котором разъясняется, что биржа занимается не загадочными колебаниями, а реальными людьми и производимой ими продукцией. Это и есть пример идеологии в чистом виде.

Главная идея Гегеля заключается в том, что «объективный» избыток — прямое господство абстрактной всеобщности, которая насаждает свой закон, «механически и полностью пренебрегая субъектом, пойманным в ее сети», — всегда дополняется «субъективным» избытком — нерегулярным, произвольным исполнением его прихотей. Образцовый пример такой взаимозависимости предложил Этьен Балибар, проведя различие между двумя противоположными, но взаимодополняющими формами избыточного насилия: «ультраобъективным», или системным, насилием, которое присуще социальным условиям глобального капитализма и предполагает «автоматическое» создание исключенных и лишних людей — от бездомных до безработных, — и «ультрасубъективным» насилием переживающих новое рождение этнических и/или религиозных, короче говоря расистских, «фундаментализмов»⁴.