О назначении частей человеческого тела

211. Итак, если после многочисленных и замечательных органов, изобретенных природой в целях сохранения вида, о которых мы рассказали в предшествующей книге, ты начнешь при анатомировании изучать мужской член, то ты убедишься, в этом я уверен, что искусство, проявленное при его создании природой, конечно, не менее удивительно, чем при создании какого-либо другого органа. Прежде всего, начну с того, что всем понятно и ясно, что после того как было создано два живых существа, предназначенных для продолжения рода, было лучше, как было уже раньше доказано, 212. чтобы природа по этой причине при расположении частей приспособила одни к принятию, а другие — к выделению спермы. Затем, она наделила способностями органы, которые должны были быть в состоянии пользоваться ими надлежащим образом. Наконец, все части органов, даже самые маленькие, находятся в наилучших условиях в отношении положения, величины, строения и формы; одним словом, обладают всеми свойствами, присущими телам; об этом мы говорили уже тысячи раз. Во всех этих органах ты не сможешь найти ни одной лишней или недостающей части, такой, которая нуждалась бы в перемещении или изменении формы, которой не доставало бы плотности, если таковая выгодна, пористости, если она полезна, протоков, если они должны выделять влагу, полостей, если они служат вместилищем; наконец, все они имеют ту степень совершенства, которая соответствует назначению каждого из них. В самом деле, ты не смог бы вообразить себе лучшее место для детородных органов ни в одной другой части всего тела, ни даже в той области, которую они занимают, как бы незначительно ты ни сдвинул их с настоящего положения, более вперед, или назад, 213. вверх или вниз. О том, что они должны быть помещены в той области, которую занимают в действительности, мы достаточно сказали в предшествующей книге. Будь внимателен, когда я буду объяснять, что в этой самой области эти органы нисколько не выиграли бы от малейшего перемещения. Куда бы ты хотел перенести мужской член (ибо с него я и начинаю)? Может быть, ближе к заднепроходному отверстию, чем теперь. Но в этом случае он находился бы в наклонном положении по отношении к отверстию и мешал бы при испражнении, если только тебе не кажется желательнее, чтобы мужской член был всегда вытянут и напряжен; но в этом случае ты только делаешь более длительными неудобства. Ведь, если мужской член не мешает больше при испражнении, он становится помехой в течение всей дальнейшей жизни и легко может подвергаться повреждениям, как рука, если бы она всегда была натянута. Может быть, было бы лучше, если бы мужской член находился выше, около подчревья или лобковой кости? Но скажи мне, мог бы он там быть постоянно напряженным или постоянно дряблым или поочередно то дряблым, то напряженным. Если бы мужской член был всегда напряжен, то помимо того, что он был бы очень подвержен повреждениям и служил бы помехой во все остальное время, 214. становясь полезным только в момент полового сношения. Если бы мужской член был постоянно дряблым, то был бы в этом случае совершенно бесполезен, не будучи в состоянии выполнять ту функцию, для которой он был создан. Так как он поочередно то сокращен, то напряжен — прежде всего следует удивляться тому, что положение, указанное как необходимое путем рассуждения, — именно то, которое существует; затем следует рассмотреть, каково наилучшее строение, позволяющее мужскому члену быстро переходить из столь противоположных состояний. Ведь если бы мужской член был богат венами, он бы легко наполнялся и опоражнивался; но разве мужской член, наполняясь, испытал бы сильное напряжение? Способность быстро наполнять и опоражнивать сосуд несвойственна крови; она свойственна воздуху, пневме, некоторым другим столь же легко просачивающимся субстанциям, а оболочка вены не выдержала бы при наполнении сильного напряжения, так как для выполнения подобных функций требуется субстанция плотная и волокнистая. 215. Может быть лучше, если бы мужской член был создан богатым артериями? Помимо возражений, уже сделанных по поводу вен, артерии обладают еще известной ритмичностью пульсаций, так что их нельзя заставить, когда они наполнены, пребывать в этом состоянии, а когда они сокращены, снова не расширяться. Может быть, было бы лучше создать мужской член из волокон? Но трудно сказать, из какого рода волокон он должен состоять. Те, которые называются собственно нервами и которые выходят из головного и спинного мозга, помимо того, что они не имеют никакой видимой полости и по своей природе не могут ни расширяться, ни сокращаться ввиду своей мягкости, не в состоянии подвергаться напряжению. Нервы, называемые Гиппократом sýndesmoi — связками, а современными врачами — нервами прикрепления — néura syndeticá, ввиду их плотности способны к растяжению, но у них нет полости. Нервные — волокнистые тела, происходящие из мышц и называемые Гиппократом сухожилиями, совершенно непригодны для строения мужского члена не только потому, что у них также нет полостей, как и у вышеназванных нервов, но еще и потому, что они менее плотны, чем связки. 216. А между тем, так как существует всего три вида нервных тел и один из них тот, который начинается в головном и спинном мозге, равно как и другой вид, образующийся из мышц, оба одинаково непригодны по двум причинам, — как более мягкие, чем полагается быть для мужского члена, и как лишенные полостей; третий же вид, образующийся из костей, пригоден по своей плотности, но не пригоден как не имеющий полостей, то как видно, не остается ни одного вида нервов, подходящих для строения мужского члена. Мы также уже доказали, что ни артерии, ни вены не годятся. Совершенно очевидно, что мякоть, железы, кости, хрящи и всякая другая подобная им субстанция также не годятся.