О назначении частей человеческого тела

Все ли части печени мы рассмотрели или осталось описать еще некоторые? Больше не остается никаких частей; все содержится в нашем перечислении: вены, артерии, нервы, природное вещество печени, протоки желчи и все покрывающая оболочка; остается сказать о положении, числе, величине, связи, очертании, соединении и взаимоотношениях этих частей. Таким образом, можно будет доказать искусство природы, если станет ясным, что она создала не только сущность главных частей с какой-либо определенной целью, но создала подобно им и все привходящие части. 301. Если ты не узнаешь немедленно, почему природа не создала единую большую полость у печени, подобную двум сердечным полостям, ты не оценишь удивительную предусмотрительность природы; ты не оценишь ее и в том случае, если не узнаешь, почему нерв прикреплен к оболочке печени, но не проникает видимым образом во внутренние части; что артерия всегда разветвляется совокупно с венами; также, почему с вогнутой стороны печени вены, находящиеся у ворот этого органа, были помещены вместе с артериями на первом плане, а желчные протоки помещены на втором, и почему вены, которые на выпуклой стороне печени, сходятся с полой веной, занимают последнее место; равно, почему и печеночная артерия чрезвычайно мала, нерв еще меньше, тогда как желчные протоки больше, а вены, особенно ветви воротной вены, превосходят их всех по своей величине; почему вены вогнутых частей не соединены с венами выпуклых частей; почему все вены печени имеют очень тонкую оболочку; почему печень соединена с диафрагмой; почему это соединение происходит на уровне полой вены; наконец, ты не поймешь этой предусмотрительности, если не узнаешь связи печени 302. с соседними органами. Если ты не знаком со всем этим, я отрицаю, что ты знаешь что-либо о назначении частей. На мой взгляд, для тебя было бы лучше и не приступать к этому вопросу, не изучив его основательно, толковать об этом, как эта делают очень многие, из которых одни ограничились описанием происхождения каждой части и не исследуют ее положения, величины, связи, очертания и других подобных вопросов. Другие ничего не сказали даже обо всем этом, а некоторые среди этих последних упустили много даже более важных фактов. И те и другие вызывают весьма естественное удивление. В самом деле, если хорошо знать назначение некоторых частей, то я не знаю, почему было бы не хорошо знать о назначении всех частей. Если это является лишним и напрасным трудом, то я опять-таки не вижу, почему знать о некоторых из них не является лишним. Ведь очень легко сказать, как мы только что сделали, что вены вогнутых частей печени приносят снизу вверх пищу из тех частей, которые прилегают к желудку, что вены выпуклых частей захватывают ее, что 303. протоки желчного пузыря очищают загрязнения, что нерв — проводник ощущения, что артерии поддерживают во всей полости ее естественную теплоту, что эта полость окружена своей перепонкой, как бы оболочкой и покровом, почему она является для нее настоящим «хитоном» — одеянием, что ткань печени есть начало вен и первоначальный орган кроветворения. Но если к этому не прибавить решение каждого из поставленных мною вопросов, то многое в назначении частей печени окажется более неизвестным, чем известный. Начнем с первого поставленного вопроса: почему природа, объединив у ворот печени эти многочисленные вены, приносящие пищу снизу вверх из желудка и всех кишок, снова разделяет их на бесчисленные вены? Потому что природа объединила все разветвления, как бы нуждаясь только в одном стволе. Затем она тотчас же снова разъединила их, как бы напрасно объединив, хотя она могла бы, создав в органе одну большую кровяную полость, прикрепить к ней в нижней части вену, которая, находясь у ворот печени, несет снизу вверх кровь[36], а к верхней части ту, которая воспримет от нее эту кровь и 304. разнесет ее по всему телу. Стремясь доказать это, Эрасистрат утверждает, что эти разветвления вен в печени существуют для отделения желтой желчи; но более внимательное исследование могло бы доказать, что его указание ошибочно, так как природа может, не прибегая к столь значительному и таким образом расположенному сплетению вен, произвести выделение излишков, как это ясно показано относительно почек. Ведь многие из пьяниц, поглощающие целые амфоры и выделяющие мочу пропорционально количеству выпитой жидкости, не испытывают никакой задержки в этом выделении. Кровь, притекающая в полую вену, целиком очень быстро и легко очищается благодаря почкам, которые даже не находятся в соприкосновении с веной. Удивительно, что Эрасистрат, который дает нам подробное изложение о выделении желтой желчи из крови, совсем не интересуется отделением мочи. В самом деле, или не следовало ничего говорить ни о том, ни о другой, или упомянуть равно об обоих. Но об этих вопросах и о всех остальных естественных способностях имеются и отдельные мои очерки, 305. где указано, что каждая из частей тела обладает притягательной способностью по отношению к тому, что ей свойственно. Таким образом, желчные протоки притягивают желчь, а почки — мочу. Итак, не ради выделения природа создала в печени такое обширное венозное скопление; это для того, чтобы пища, пребывая в этом органе, полностью претворилась в кровь; если бы природа создала в печени, как в сердце, одну большую полость, чтобы служить вместилищем, если бы, затем, она ввела кровь через одну только вену, чтобы затем вывести ее через другую, сок (chymós), доставленный из желудка, ни одной минуты не задержался бы в печени, но быстро пройдя через весь этот орган, был бы захвачен силою течения, распределяющего его по всему телу. Чтобы дольше задержать и полностью видоизменить пищу, — вот для чего существует эта сеть узких путей в печени, привратник в желудке, а в кишках их изгибы. Поэтому же перед яичками находятся разнообразные изгибы артерий и вен, а в голове под твердой мозговой оболочкой артериальное сплетение, называемое 306. сетчатым сплетением (dictyoeidés). Если природа хочет задержать где-либо вещество, она ставит преграду его поступательному движению. Если бы в печени существовала только одна большая полость, кровь не задерживалась бы там так долго; очень незначительная часть этой крови пришла бы в соприкосновение с веществом внутренней полости, так что кроветворение было бы вследствие этого хуже. Ведь поскольку присущее печени вещество является первоначальным органом кроветворения, то пища, бывшая с ним в более продолжительном соприкосновении, должна была превратиться в кровь быстрее и лучше. Вот почему вены печени были созданы природой самыми тонкими из вен всего остального тела. Эти последние, как не находящиеся рядом с начальной точкой (arché) кроветворения и нуждаясь в защите от повреждений, были одарены ею с полным основанием большой прочностью. Не малым доказательством, подтверждающим это утверждение, служит и их оболочка, у одних более, у других менее плотная, в зависимости от необходимой им защиты, как это будет видно из дальнейшего изложения. Вены же печени, наоборот, очень тонки, так как они не подвергаются никакой опасности 307. ввиду того, что они находят надежную защиту во внутренней полости и таким образом значительно лучше осуществляют процесс кроветворения. Что было также желательно, чтобы протоки, привлекающие желтую желчь, были помещены за венами, приносящими из желудка пищу, и впереди вен, предназначенных для принятия крови, это мне кажется также вполне очевидным. В самом деле, полая вена должна была принимать кровь, уже полностью очищенную этими сосудами, благодаря благоприятному расположению. По этой же причине заслуживает похвалы положение артерий. Природа не поместила их в точности между верхними и нижними венами, чтобы они не охлаждали их в одинаковой степени, но поместила их под венами в вогнутой части, зная, что близость диафрагмы сообщала выпуклой части печени беспрерывное движение и вследствие этого, достиг точную теплоту. Эти артерии были созданы очень мелкими, и это вполне разумно, так как они служат только для охлаждения вогнутой части органа. Они не должны ни принимать кровь, — которая еще не освободилась от своих примесей, — ни вливать в печень, как в другие органы, в большом количестве жизненную пневму, но и не питать ее ткань разреженной, 308. полной паров пищей. Вскоре мы более подробно рассмотрим этот вопрос. Природа снабдила печень только очень небольшим нервом, так как она не готовила из нее для животного ни начала движения, ни начала ощущения. В самом деле, печень, как и выходящие из нее вены, является началом растительной способности и обладает деятельностью, аналогичной той, которая свойственна растениям. В другом месте это рассмотрено более подробно и следует припомнить провозглашенный и доказанный в самом начале этой работы принцип, что нельзя узнать ни одного назначения, ни одной части, не узнав сперва функции всего органа. Но сейчас мы ничего не будем говорить в доказательство какой бы то ни было функции, но, напомнив только те, которые уже доказали, мы таким образом всякий раз будем подчинять им свое повествование о назначении частей. Итак, ты больше не будешь высказывать недоумений по поводу незначительности нерва, если вспомнишь наши доводы. Может быть, даже поинтересуешься, с какой целью природа дала печени этот маленький нерв? Ведь внутренняя полость, будучи и у растений началом питательной природы, 309. кажется, вообще не нуждается в нерве. Следует ли ее называть питательной природой, или питательной душой, этот вопрос я предоставляю решать людям, ловким только на слова и проводящим в этом занятии всю свою жизнь, как если бы для исследования не было более интересных предметов, так как ни тот, ни другой термин не выясняют удовлетворительным образом этого факта. Будем во всем соблюдать и всегда помнить наставление Платона[37], что если мы не будем обращать внимания на слова, мы достигнем старости более богатыми мудростью. Что печень является началом способности, подобной той, которая управляет растениями, это доказано в другом месте. Также и то, что эта способность должна была присоединиться к двум другим[38] и не стоять совершенно особняком так же, как и не отделены друг от друга и те две. Печень, говорит Платон[39], своего рода дикое животное, и кормить его, раз оно есть, необходимо, если хотят продолжить человеческий род. Разумная часть, составляющая сущность человека, расположенная в мозге, имеет в качестве слуги помощника и защитника против этого дикого зверя 310. — раздражительность. При помощи апофизов[40], соединяющих их друг с другом, демиург нашего тела расположил их так, чтобы они слушались друг друга. Но это соображение высшего божественного порядка, и мы подробно развили его в нашей книге: «О догмах Гиппократа и Платона». В данный момент, если ты будешь говорить, как я только что сказал, что артерии из сердца идут в печень для поддержания в ней равномерной температуры, что нерв прикреплен к брюшной оболочке, чтобы она не была полностью лишена чувствительности, то это твое утверждение покажется более вероятным и более ясным для большинства. Если бы печень не испытывала ощущения, причиняемого воспалением, нарывом или другой болезнью, она ничем не отличалась бы от растения. Если она воспринимает все эти ощущения лишь смутно, а не остро, подобно другим частям тела, то это потому, что нерв, будучи маленьким, рассеян по оболочке брюшины и либо совсем не прикасается к внутренней полости, либо не проникает в массу печени. Мы доказали еще, что способности одной части передаются до известной степени 311. соседним частям. Поэтому излишне, чтобы нерв помещался в самом органе, так как он может свое смутное ощущение передать ему и не непосредственно.