О Небесах, о мире духов и об аде

313. Весьма многие из ученых христианского мира приходят в изумление, когда после смерти видят себя в теле, в одеяниях и домах точно так же, как и на земле, а когда вспоминают, как думали они о жизни после смерти, о душе, о духах, о небесах и об аде, то им делается совестно. Они тогда сознаются, что понятия их были безрассудны и что гораздо более мудрости было в понятиях людей, чья вера была проще. Ученые, утвердившиеся в таких ложных понятиях и относившие все к природе, были внимательно рассмотрены, и оказалось, что их внутренние начала были совершенно закрыты, а внешние раскрыты и что, таким образом, они обращали взоры свои не к небесам, а к миру и, следовательно, к аду. Насколько внутренние начала раскрыты, настолько человек обращается взорами к небесам, а насколько его внутренние начала закрыты и раскрыты внешние, настолько он смотрит в ад, ибо внутренние начала человека созданы для принятия всего, относящегося к небесам, а внешние – для принятия всего, относящегося к миру. Поэтому люди, приемлющие мир, не приемля в то же время небес, принимают ад.

314. Что небеса образуются из рода человеческого, это видно также из того, что дух (mens) ангельский и дух человеческий подобны друг другу. И тот и другой одарены способностью разумения, постижения и хотения, и тот и другой созданы для принятия небес. Ибо дух человеческий одинаково способен к мудрости, как и дух ангельский, но здешняя мудрость его потому не равняется ангельской, что человек облечен здесь в земное тело, в котором дух его мыслит природным образом. Когда же он отрешается от уз, державших его в теле, тогда он не мыслит более по внешней природе своей, а по духовной. А когда он мыслит духовно, тогда он обнимает мыслью своей непостижимое и невыразимое для человека природного и таким образом становится мудрым, как ангел. Из этого ясно, что внутреннее начало в человеке, называемое духом его, по существу своему есть ангел (см. н. 57) и по отрешении своем от земного тела, подобно же ангелу, принимает человеческий образ (что образ ангела есть совершенно человеческий – см. н. 73–77). Но когда внутреннее начало человека не было раскрыто сверху, а только снизу, тогда по отрешении своем от тела оно хотя и остается в человеческом образе, но в ужасном и дьявольском, ибо оно не может смотреть вверх на небеса, но только вниз в ад.

315. Кому известно, в чем состоит Божественный порядок, тот может понять, что человек был создан, чтобы стать ангелом, ибо в нем, т. е. в человеке, находится та последняя степень порядка (н. 304), в которой могут образоваться все начала, относящиеся к небесной и ангельской мудрости, и которые могут быть восстановлены (redintegrata) и развиты (multiplicata). Божественный порядок никогда не останавливается на середине, т. е. на полпути, и не образует тут ничего без последней степени, ибо он тут не в полноте и совершенстве, но идет далее до последней степени (ad ultimum) – см. н. 304. Дошедши до нее, он начинает дело образования: силой собранных тут средств он восстановляется и переходит к дальнейшим произведениям путем порождения (per procreationes). Вот почему последняя степень есть рассадник небес.

316. Господь же воскрес не только духом, но и телом, потому что, будучи в мире. Он прославил всю свою человечность, т. е. сотворил ее Божественной, ибо душа, которая была в Нем от отца, была само Божественное начало, и тело, ставши подобием души, т. е. отца, стало также Божественным. Вот почему Господь, как ни один человек, воскрес духом и телом. Он сам это объявил ученикам своим, когда они, увидав Его, приняли Его за духа: Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня (Лук. 24. 39); этими словами Он показал, что Он был человек не только духом, но и телом.

317. Чтоб стало известным, что человек после смерти живет и смотря по жизни своей на земле приходит на небеса или в ад, мне было весьма многое открыто о состоянии человека после его смерти. Но об этом будет сказано впоследствии в разделе о мире духов.

О состоянии на небесах язычников, или народов, находящихся вне церкви (extra ecclesiam)