О нем и о бабочках

– А-а-а-а-а-а!!! Да шоб я еще незнакомую самогонку пил!!! Паленая самогонка, едрить-колотить! Белку схватил! Помираю-у-у-у!.. Мать ее через плечо!.. – потом вдруг стих и побежал догонять сани, придерживая расстегнутые штаны обеими руками. – Слышь, студент!..

– Чего тебе? – обернулся Эжен к возничему. – Чего орал?

– Ты ж ученый!..

– Пока студент.

– Погоди, студент! Гляди-ка! – Шурка остановился, опустил трясущиеся руки по швам – и штаны упали прямо на его валенки, обнажив низ живота. – О как!

– И чего?

– Видишь или нет?

Эжен смотрел на белое подбрюшье возничего:

– Вижу.

– У меня правда хрен пропал или белочкины глюки?

– Хрен пропал, – подтвердил молодой человек и стал подниматься в горку к автобусной остановке. А Шурка побежал догонять лошадь, которая успела развернуться к дому, и орал нечеловеческим голосом в сторону леса:

– Кому не спится в ночь глухую?!!

А эхо ему отвечало неприличное…

В поезде Эжену стало нехорошо. Не хватало кислорода, нестерпимо воняло немытым человеческим телом. Кто-то ел вареные яйца, кто-то жвачку жевал, заглушая мятой перегар. Орали малые дети, а одна из молодых мамок без всякого стеснения кормила дитя большой рыжей грудью.

Эжен боялся потерять сознание, особенно в таком месте. Он терпел, но до Москвы еще добрых полтора часа мучиться. Поезд дернулся, его сдавили с разных сторон, и из носу пошла кровь.

– Эй, сопливый! Вали отседа в тамбур! – приказал какой-то битюг с мордой питбуля. – А то всех перепачкаешь здесь. Расступитесь, граждане!

Согласная толпа вытеснила Эжена в тамбур, он утирал рукавом пальто льющуюся кровь, не вызывая никакого интереса у курильщиков. От сигаретного дыма его внутренности крутило, словно на вертеле, в глазах помутилось, но его поддержал под руку небольшого роста мужичок и вывел в переход между вагонами.

– Блюй, – посоветовал он, одновременно рыская по карманам Эжена. – Блюй, малой!

Эжена стошнило какой-то зеленой субстанцией, но почти тотчас стало легче. Он глубоко задышал морозным воздухом, а от лязга колес прояснилось в голове.

Между тем мужичок обнаружил у молодого человека лишь металлические деньги, рублей на двести, и больше ничего.

Ни документов, ни лопатника, даже ключи от квартиры отсутствовали… Мужик обозлился на неудачу и, ударив обобранного лоха свинчаткой по затылку, скрылся в вагоне в поисках следующей жертвы.

Бессознательным Эжен прибыл в столицу России город Москву. Кто-то позвонил на выходе в полицию, и его полумертвое тело оттащили в привокзальный ОВД.

Дежурный старшина по фамилии Кипа, пятидесяти восьми лет от роду, ругнул двух сержантов, притащивших пьяного в отделение.

– Да не пьяный вроде, – пожал плечами младший наряда. – Не пахнет.

– Загашенный?

– Хер его знает! – ответил старший наряда. – Рожа в крови – может, его по носу стукнули?

– Так какого рожна вы скорую не вызвали?! Че я с ним здесь делать буду?

– Михалыч, – попросил старший, – вызови ты скорую, на перроне он бы замерз.

Потап Михалыч Кипа работал в отделении Курского вокзала тридцать восемь лет. Отслужил армию и был направлен на ментовскую работу. Времена тогда были спокойные, бандитизм отсутствовал, только карманники, разбойники и каталы промышляли по поездам. Зарплата была ничего, и Михалыч, пригревшись в отделении, так и проработал дежурным почти четыре десятка лет. Дослужившись до старшего сержанта, он женился на вокзальной аптекарше, и родили они двоих детей. А недавно старшина Кипа стал четырежды дедом. Нрав дежурный имел спокойный, сторонился беззакония, творимого новыми ментами, не встревал с нравоучениями, а потому все относились к нему как к батьке и подкидывали деньжат, добытых с беспредела. Кипа денег не чурался, вкладывал их во внуков и отпускную рыбалку.

– Бог с вами, – согласился старшина. – Скорую вызову, а вы его пока в обезьянник определите. И сгоните там с нар таджиков на пол. Малого вместо черных положите. Только голову приподнимите.

– Без базара! – согласился наряд.

Через два часа прибыла скорая, констатировавшая у молодого человека травму черепа. Эжена тотчас погрузили на носилки, затем в реанимобиль и под завывание сирен доставили в 1-ю Градскую. В приемном покое молодого человека переместили на каталку, откатили на второй этаж и оставили в очереди на МРТ. Еще через два часа мозг Эжена отсканировали, не найдя ничего критичного, лишь легкое сотрясение, и то под вопросом.

– А чего он без сознания? – спросила ассистентка врача.

– Возьми нашатырь и сунь ему под нос.