О нём (ЛП)

Даже тетя Эмили иногда страдает от чувства вины из-за нежелания сосредоточиться на домашнем уюте. Так что мама пришла к компромиссу, позволив бабуле научить ее готовить кое-какие блюда. Теперь по воскресеньям мама делает их на неделю вперед. Сомнительные старания, и мы с сестрой постоянно подшучиваем над этим. С папой другая история: он очень привередлив в еде. И даже если он себя считает либералом — что правда, — у него все равно сохранились кое-какие традиционные убеждения. Например, что жена должна готовить.

Мама внимательно наблюдает за тем, как папа ест. Оценивает, как быстро он это делает и насколько еда ему понравилась. Иными словами, если он ест быстро, это означает, что ему не нравится. Сегодня папа проглатывает куски, почти не жуя. Уголки маминых так часто улыбающихся губ опускаются.

Наблюдение за ними пусть немного, но отвлекает.

Я бросаю взгляд на свой телефон. Поскольку он лежит экраном вверх, то видно, что либо пришли сообщения, либо пропущен звонок: экран светится. Обжигаясь, но все равно стремительно отправляя ложку за ложкой супа-кнейдлах в рот, я опустошаю тарелку и встаю из-за стола, прежде чем мне успевают возразить.

— Таннер, — тихо говорит папа.

— Домашка ждет, — ополоснув тарелку, я ставлю ее в посудомоечную машину.

Наблюдая, как я выхожу из кухни, папа бросает на меня многозначительный взгляд, говорящий, что он все понял, но просто не хочет дискутировать на эту тему.

— Сегодня твоя очередь мыть посуду, — кричит мне вслед Хейли.

— Не-а. На прошлых выходных я вместо тебя убрался в ванной, так что за тобой должок.

Сестра взглядом посылает меня ко всем чертям.

— Я тоже тебя люблю, злыдня.

Поднимаясь по лестнице, я открываю в телефоне сообщения.

Мое сердце сжимается. Он прислал мне пять смс.

Пять.

«В среду днем».

«В четверг у меня встреча с редактором и издателем».

«С издателем я еще не знаком. Честно говоря, немного нервничаю».

«До меня сейчас дошло, что ты, наверное, ужинаешь с семьей».

«Извини, Таннер».

С бешеной скоростью отвечаю:

«Не извиняйся. Родители все равно отобрали у меня телефон».

«Очень рад за тебя».

Я пишу ему свою следующую мысль, и тут же — с трудом дыша — отправляю:

«Надеюсь, поездка пройдет отлично, но на занятиях мне тебя будет не хватать».

Пока жду ответ, проходит минута.

Пять.

Десять.

Себастьян не дурак. И знает, что я би. Он должен понимать, что нравится мне.

Я решаю отвлечь себя Снэпчатом Отем. Там ее ноги в тапочках. Полная раковина посуды. И сердитое лицо Одди крупным планом с подписью «Настроение». Наконец закрыв соцсети, я открываю ноутбук.

Мне нужно понимать, с чем имею дело. Я рос в Калифорнии и знал, что мама из семьи мормонов. По ее рассказам — в те редчайшие моменты, — я решил, что это некий странный культ. Только после переезда сюда стало понятно, что все мои знания — это сборник стереотипов. Меня удивило, что мормоны считают себя христианами (хотя другие христианские религии с этим не согласны). Еще оказалось, что большую часть своего времени мормоны заняты помощью другим. Но помимо запрета на кофеин, выпивку и ругательства и соблюдения целомудрия остальные постулаты мормонов оставались для меня тайной за семью печатями.

Как всегда, на помощь приходит Гугл.

По поводу моих шуток о белье — оказалось, оно не просто скромное. Это еще и физическое напоминание о заветах, которые мормоны заключили с Господом во время обряда облечения. И это слово — «завет» — тут повсюду. По сути, их Церковь имеет собственный язык.

Иерархия у мормонов исключительно мужская. По этому пункту мама попала в самую точку: женщин надули. Да, они рожают детей — согласно учению Церкви, это неотъемлемый Божий замысел — и могут служить на миссии, если захотят, но в традиционном смысле у женщин власти все равно нет. То есть для них не предусмотрено священство и они не могут принимать решения, влияющие на политику Церкви.

Но вот о чем мне узнать важнее всего — помимо нижнего белья Себастьяна, — и это единственный вопрос на свете, от которого у мамы закипает кровь: мормоны известны своим ужасным отношениям к геям.