О носах и замках (СИ)

— Шнырр Шнорринг сказал, что Фиш погружался на дно на субмарине, пока его не выловили супчики из банка. Смекаешь, к чему я клоню?

Хоппер негодующе и протестующе замахал руками.

— Ни за что! Я туда не полезу!

— Еще как полезешь! — рявкнул толстяк, гневно нахмурив брови. — Ты ведь хочешь найти… эээ… — он искоса поглядел на внимающего каждому его слову Дилби, — важные улики?

— И с чего ты взял, что… гм… важные улики находятся там?

Бэнкс подбоченился.

— Сам подумай. Где же им еще быть? Лучше места просто не представить. Так что не спорь, и полезай в свой костюм.

И только сейчас Хоппер обратил внимание на то, что напарник одет очень странно: на нем был мешковатый водолазный костюм, а на его ногах — тяжелые боты с большими медными подошвами; на плечах сидела медная манишка-воротник, к которой должен был крепиться шлем. К слову, сам шлем — здоровенный проклепанный шар с иллюминаторами — стоял рядом. С ним соседствовал и второй такой шлем, возле которого бесформенной грудой громоздился и второй костюм. И тут Хоппер понял, что на схеме у Бэнкса вовсе никакой не автоматон — там сам Бэнкс в водолазном костюме.

— Что там с помпой, Дилби? — справился толстяк.

— Работает, сэр: ворчит — не ругается.

— Отлично. — Бэнкс поглядел на ошарашенного Хоппера. — Чего встал? Полезай в костюм!

Хоппер забурчал себе под нос все, что он думает об авантюрах напарника, которые, к слову, никогда ничем хорошим не заканчиваются, и принялся облачаться. С помощью Дилби он влез в комбинезон и боты, и младший констебль затянул ремни, соединившие обувь и костюм.

— Не переживайте, мистер Хоппер, — воодушевленно проговорил Дилби. — У нас есть схема, куда что крепится, а мой дядя — он служит на барже у Томпсона, ну вы знаете керосинщика Томсона! — сказал, что здесь ничего сложного…

— Да, и передай дяде, — добавил Бэнкс, — что мы закроем глаза на его контрабанду консервов не навсегда, а только на месяц. Это справедливая плата за то, что он одолжил нам все это… гм… оборудование.

— Передам, сэр.

Хоппер меж тем продолжал возмущаться:

— Это не полицейское дело бродить по дну. И к тому же очень опасное… Что сказала бы Лиззи?

— Уверен, она бы не сказала ничего умного или достойного внимания. — Бэнкс надел огромные перчатки и кивнул младшему констеблю. Тот понял, что от него требуется и затянул ремни на руках Бэнкса. После чего присоединил к одному из клапанов на костюме толстяка резиновый шланг (другой его конец был подключен к помпе).

— Сэр, вы позволите? — Дилби открыл на груди Хоппера кармашек; конец шланга с шипением вошел в отверстие, клацнул запорный механизм.

— Не люблю рыб, — сказал Хоппер. — Вдруг одна из них заберется в костюм?

— Не заберется. А ты, Дилби, не спи. Пошевеливайся.

— Да, мистер Бэнкс.

Хоппер, предчувствуя, что ничем хорошим (как всегда!) данное предприятие не закончится, с опаской покосился на огромные медные шлемы.

— Так как мы будем дышать?

Бэнкс кивнул на машину.

— Именно для этого нам и нужен Дилби. Он будет крутить ручку.

— А почему ты не позвал Шнырра Шнорринга?

Бэнкс с сомнением поглядел на напарника.

— Ты бы доверил такое важное дело этому прохвосту? А вдруг он решил бы оставить нас там и перекрыл бы воздух?

— Гм. Весомо.

Вскоре Бэнкс и Хоппер уже были готовы к спуску под воду. Дилби затянул болты, соединившие шлемы с костюмами, и вокзальные констебли стали напоминать причудливых существ с раздутыми головами. Их багровые лица в крошечных окошках казались миниатюрными и сморщенными.

Бэнкс взял подводный фонарь и двинулся к каналу. Хоппер с трудом оторвал ногу от земли и сделал шаг. Огромные башмаки с железным грузом оказались тяжелеными. Он едва мог в них переставлять ноги и в первое мгновение едва не упал.

Хоппер выругался, но его голос звучал, как из бутылки. Бэнкс же был более уверен в том, что делает.

— Не забывай крутить ручку, Дилби!

— Слушаюсь, мистер Бэнкс. Не забуду.

Констебли ступили в воду, и Хоппер ощутил, как она тут же проникла в костюм. Кажется, Дилби все же что-то прикрепил неверно. Бэнкса подобные мелочи не смущали — он уверенно потопал на глубину, и вскоре над черной поверхностью остался лишь его огромный шлем. Через мгновение с легким хлюпом и он исчез из виду.

Хоппер обернулся. Дилби воодушевляюще кивнул ему, и констебль двинулся следом за напарником. В костюме, помимо воды, появился еще и страх…

Вскоре и Хоппер исчез из виду. Канал поглотил обоих вокзальных констеблей. Водная гладь снова заросла и стала незыблемой — даже круги перестали расходиться.

Брилли-Моу вновь впал в кому, и лишь на берегу раздавался натужный скрип ручки констебля Дилби.

Эпилог

Эпилог.

Доктор Доу окунул перо ручки в чернильницу и, тяжело вздохнув, принялся писать.

«Почтенные господа Моркоу и Клю.

Мое имя Натаниэль Френсис Доу, я являюсь доктором частной практики в г. Габен.