О носах и замка́х

- Это была какая-то… тень. Небольшая тень, шмыгнувшая под стеной. Сперва я подумала, что моя Миранда ожила, но тот, кто волочил ее, зацепился за порог и громко выругался. Моя Миранда – хорошо воспитанная кукла! У нее хорошие манеры! Она не способна произносить такие грязные непотребные слова!

- Тень? Ругающаяся тень? Хм.

Старуха гневно поглядела на полицейского, затрясла головой.

- Я вижу, вы мне не верите! Думаете, что я все выдумала! Но я видела то, что видела! Спросите у мистера Брури! Это точильщик ножей, он сидит со своим колесом у входа в наш подъезд. Слышите скрежет? Он должен был видеть, как этот коварный похититель утащил мою бедную Миранду!

- Что ж, мистер Брури, мэм. Все записал.

Констебль Бэнкс пообещал безутешной хозяйке отыскать злоумышленника и под мерзкое кошачье шипение покинул квартиру. Внизу на крохотном стульчике сидел точильщик, лицо которого было таким жеваным и щетинистым, что его самого было бы неплохо подточить. Точильный круг, установленный на трехколесной тележке, работал вовсю: пар поднимался из труб, котел бурлил, а колесо крутилось. Мерзкий скрежет разлетался по утреннему кварталу, но никто даже не думал высовываться из окон и ругаться: видимо, все уже привыкли. Искры летели колючими снопами в стороны из-под затачиваемых ножниц.

- Мистер Брури!- Констебль Бэнкс встал перед точильщиком, отбрасывая на него свою властную грушевидную тень, но тот, казалось, намеренно его игнорировал.

- Брури!- пророкотал полицейский.- Отставить точить ножницы, когда полиция обращается!

Точильщик поднял взгляд на констебля Бэнкса и убрал ножницы с круга.

- Эээ… чего вам заточить, господин полицейский?- Мистер Брури криво поглядел снизу вверх на Бэнкса из-под козырька засаленного картуза.

- Ничего мне точить не требуется,- важно сообщил толстый констебль с видом человека, у которого никогда ничего не тупится.- Вчера в пять часов вечера вы ведь были здесь, так?

- Ну… эээ… я…- замялся точильщик, опасаясь что-либо признавать, но и не решаясь при этом все отрицать.

- В одной из квартир наверху было совершено преступление.

- Я… я ничего не делал! Это был не я!

Констебль Бэнкс поднял руку в белой перчатке, прерывая его:

- Полиции известно, что это были не вы, поскольку вы сидели за своей этой скрежеталкой-тарахтелкой. Но вы должны были что-то видеть. Преступник скрылся через подъезд. Он должен был проскочить мимо вас.

- Я ничего не видел,- промямлил мистер Брури.

- Ну разумеется.

- Нет, сэр, правда! Пять часов, говорите? Я тогда был сильно занят. Точил ножи и крюки. Да тут и не особо отвлечься можно – поднимешь глаза и… хвать!

Мистер Брури продемонстрировал два сточенных почти до самой кости пальца на левой руке. Зрелище констеблю показалось отвратительным, и он поморщился.

- Так что, как я уже сказал, я ничего не видел,- начал было точильщик, но тут же поспешно добавил, отметив растущее негодование служителя закона: - Но, может, мистер Перабо что-то видел! Да! Я ведь ему ножи с крюками точил. Он стоял вот прям, где вы сейчас стоите. Ну, может, не прямо там, а чуть левее…

- Мистер Перабо?- Констебль записал имя в свой блокнот.

- Да, отставной моряк. Живет в Клетчатом переулке, это тут за углом…

Не став терять время, констебль Бэнкс встал на подножку самоката и покатил к мистеру Перабо. Он быстро нашел указанный точильщиком адрес, прислонил к ржавому гидранту свое служебное средство передвижения и постучал в дверь. Толстяк бесцеремонно заглянул в окно, но не увидел ничего, кроме клетчатых занавесок.

- Кого это там принесло приливом, а?- раздался хриплый возглас, и дверь распахнулась.

На пороге стоял широкоплечий бородатый мужчина в черных штанах и рубахе с закатанными рукавами; под левой подтяжкой была зажата свернутая трубочкой газета, под правой – кисет. Все лицо мистера Перабо было сильно обветрено, оно растрескалось, как старый пень. Кустистые брови отставного моряка, казалось, просто не умели не хмуриться, а стоило ему увидеть полицейского, как к весу его и без того тяжелого, как якорь, взгляда, будто добавился еще и вес якорной цепи.

В Тремпл-Толл к представителям полиции обычно относились почтительно или, вернее, со страхом. Но такие вот типы, закаленные морем, штормами и боцманскими «кошками», не испытывали никакого трепета перед безжалостными синемундирными блюстителями закона.

- Чего надобно?- спросил мистер Перабо.

Констебль Бэнкс поджал губы и перешел сразу к делу:

- Мистер Перабо?- Отставной моряк издал что-то неопределенное, и толстый полицейский продолжил: - Вчера, в пять часов вечера, в квартале отсюда было совершено преступление. Вы были замечены поблизости от того места.

- Эй-эй-эй.- Мистер Перабо упер волосатые кулаки в бока.- Давай только без качки, флик.

- Качка еще не началась,- угрожающе проговорил констебль, ненавидевший, когда его называли фликом.- Есть свидетели, утверждающие, что вы точили свои ножи и крюки у подъезда дома номер двенадцать. В это время в одной из квартир на этажах была совершена кража.