О пауках и собаках

Эйнар, сохраняя на лице смиренное вострожение куклой-невестой, молча ждал пока она пройдет в глубь комнаты, застынет в напряжении у окна, прямо в лучах заходящего солнца. Затем, неосознанным легким взмахом руки, зажжет магический шар и разгонит вечерний полумрак ослепительно-белым светом. По правилам первой должна заговорить Соллит, но она все смущалась, никак не решалась избавиться от этой маски маленькой Владычицы.

Эйнару было любопытно, Эйнар жалел и ее, и себя, но привычного отвращения он не чувствовал. Если он затянет обучение в Академии, то по возвращению Соллит уже будет очаровательной юной девушкой –  Эйнару всего-то надо, чтобы к той поре она сохранила свои чувства к нему. А для этого все уже готово.

– Вам, должно быть, было неловко... Эйнар – переборола она смущение глупым вопросом и сразу же поспешила оправдаться: – Я.. я на самом деле не люблю все эти ритуалы, и, слышала, вы тоже...

Люди Эйнара ничего подобного Соллит на ухо не шептали, значит дядина работа – сделать из него скромного мальчика. Самому Эйнару всегда казалось, что иногда проявляющееся высокомерие – единственная эмоция, что он не может контролировать, и он с большей охотой утрировал эту черту своего характера, чем какую-то несуществующую скромность.

– Это всего лишь дань традициям... которую моя госпожа и ее Мудрейший  Совет могут использовать с толком, –  нейтрально ответил Эйнар, как правильный жених. И, словно в порыве искренности, добавил: – Но да, я не люблю... не люблю, когда меня используют, как послушную марионетку.

Такие переживания Соллит лей Холт понимала очень хорошо.

– Мне говорили, ваш дядя приложил много усилий, чтобы устроить наш брак.

– Вы этим так разочарованы, моя госпожа?

– Нет, нет, – чуть ли не испуганно замотала она головой. – Просто... я не ожидала, что это произойдет так скоро.

– Так скоро? Я вынужден покинуть Нортейл не на один год.

– И все же наши судьбы уже связаны сейчас...

– И это единственное, что будет согревать меня вдали от дома.

Эйнар считал себя красивым и пользовался этим, но вот сейчас ему даже стало неловко от зачарованного взгляда ребенка.  С ней, с его малышкой Соллит, и не нужно исхитряться в беседах – она уже давно была очарована им...

– Вы так прекрасны, моя госпожа, – Эйнар, будто не сдержав порыв, коснулся ее руки и сразу же отпрянул – запрещено. Но свидетелей не было, да и на самом деле, многие из предшественниц Соллит, женщины взрослые и опытные, пользовались моментом, чтобы познать будущего мужа во всех смыслах.

– Наверное... нам нужно поговорить о делах государственной важности, – девочка попыталась взять себя в руки, вспомнила, о наставлениях старших. Но сердце ее колотилось так громко,  что Эйнар слышал стук.

– Мой род немногое мог вам предложить, моя госпожа. Это вы оказали нам великую милость, позволив вновь объединить наши семьи.

Эйнар определенно преувеличивал – но все, что готов был предложить род Телламонов – принадлежало дядюшке, и не стоило заострять на этом внимание. У Эйнара было то, что принадлежало лишь ему. Магия.

– Вы станете великим магом, – улыбнулась ему Соллит.

У нее был красивый голос, переливчатый, словно горный ручей. Удивительно белые волосы, чище свежевыпавшего снега, так, что даже бледное лицо нортейльской аристократки казалось смуглым в контрасте. Эйнар любовался Соллит и жалел, что ее губы, и так слишком тонкие, сейчас обесцвечены пудрой. Единственными яркими пятнами на этом сердцевидном личике были глаза – красное вино, выдержаное, тепркое, играющее на свету тысячами бликов.

Когда Соллит вырастет, ее глаза будут пьянить любого.

– Стану... Но как это поможет Нортейлу? Как поможет вам, моя госпожа?

Будь Соллит чуть старше, имей ее слово и воля чуть больший вес – Эйнар бы не рискнул подарить ей такую роль. Но девочка провела свою жизнь в окружении стариков, что лишь поучали, что смотрели на нее покровительственно... а теперь называли своей Владычицей, кланялись, но ведь по сути ничего не поменялась. А Соллит лей Холт хотела почувствовать себя настоящей правительницей – мудрой и справедливой,  той что направляет на верный путь, той, кто владеет чужим сердцем. Эйнару не сложно было дать ей это.

Эйнару было забавно слушать, с какой страстью она убеждает его в его же собственном величии, забавно видеть, как приятно Соллит помогать, пусть и простым словом, тому, кого любит. Эйнар предпочел бы другие отношения, но Владычица есть Владычица. Поколения женщин воспринимали мужчин, называющих себя мужами, не равными себе. Нельзя было так просто изменить это. Да ему и не нужны было. Так – удобней, быть милым преданным песиком для прекрасной хозяйки.

Такая привычная роль...