О пауках и собаках

Боится, но и ловит от этого какое-то странное удовольствие. Его распирал азарт. Это вызвало у Фрино некоторое уважение – это же надо так держать лицо с такими-то эмоциями! Но он влез в его голову не за этим. Нити ввинтились в узелок клятвы и начали его растягивать, растягивать, растягивать. И, когда нити разошлись настолько, насколько могли, Фрино взметнул воспоминания, заставил подняться со дна всю грязь, рассудив, что далеко не в лучший момент своей жизни дал Эйнар это обещание.

Перед внутренним взором картинка не появилась… но было кое-что другое. Звуки.

– Направо… – пробормотал Фрино, неосознанно повторяя за незнакомым мужским голосом. – Теперь налево. Шаг вперед. Еще шаг… ты ведь доверяешь мне?…

Чувство падения вырвало из концентрации. Сердце опять заныло – на этот раз от страха. Чужого страха, но такого знакомого, что от Эйнара Фрино почти отпрыгнул. Нет. Только не здесь. Только не в Междумирье. Ему и дома хватает.

– Спасибо, – пробормотал Эйнар. Его самого чуть ли не колотило, он побледнел, хотя с его белым лицом казалось, что дальше некуда. Он пытался вернуть себе невозмутимый вид, но на этот раз не очень получалось. Впервые Фрино услышал в голове Эйнара злость. – Ничего такого, о чем бы я не догадывался... но приятно помнить.

– Незачто, – пробормотал Фрино. Паника уже улеглась и он с интересом смотрел на своего приятеля. С очень большим интересом.

– Я могу тебе чем-нибудь отплатить? – самоуверенность к Эйнару вернулась быстро. –  Конечно, от столь слабой букашки ты многого не ожидаешь, но... если нужен какой артефакт – обращайся.

– Объясни, что это было – и мы квиты, – буркнул Фрино, почесав гудящий от напряжения затылок. – Я честно сказать нихрена не понял… но мне интересно. Что это была за… хмн… пытка? Игра? И почему я ничего не видел?

– Потому что у меня глаза были завязаны, – раздельно, как ребенку, пояснил Эйнар. – Любимая дядина забава, любит он безмерно игры... на доверие. Дрессирует.

– Мда, неприятно, – хмыкнул Фрино. – Но знаешь, знакомо… Из меня тоже старательно делают хорошего, правильного наследника. Надо будет сказать отцу что твой дядя опаснее, чем кажется на первый взгляд. А то расслабится старый паук или убьет его ненароком, лишит тебя удовольствия...

– Да, мой тоже пытается… и ловушек наставил, чтобы я его не убил... – Эйнар задумчиво крутанул прядь волос на палец как какая-то девка. – Но без этого было бы все так просто и скучно. Без этого бы не было меня...

Эйнар встал, стряхнул несущевующие пылинка с одежды, и замурлыкал, как на светском приеме

– Увы, время сна истекает и настала пора прощаться. Пусть я так и не понял, подыграешь ли ты мне в делах торговым, о мой бескорыстный союзник, но эта нежданная помощь  с головой была весьма кстати.

– Вали, не держу, – лениво сказал Фрино. – Посмотрим, может подыгрывать и не придется. Но если нужно будет притащить меня к твой пигалице – зови, думаю, отец не будет так уж и против. А за помощь с головой не благодари, мне было весело. Надеюсь, нам будет так же весело в академии… я даже в этом уверен. И раз уж мы собираемся просыпаться… давай-ка повеселимся еще на последок...

С этими словами он придал облаку вес и лишил его опоры. Остров рухнул вниз, ударился об облака и разлетелось в искры, а Фрино резко открыл глаза в собственной постели. Открыл, чтобы закрыть опять и еще немного поспать…

Глава двадцать седьмая, в которой Эйнар возвращается домой

Родной замок встретил Эйнара привычной тишиной. Безразличный слуга – дядюшкин человек – забрал вещи и торопливо скрылся. Слишком торопливо, и Эйнар встревожился. Он не сомневался, что Авель уже не столь к нему благосклонен, как три дня назад, до свидания с Владычицей, но вряд ли бы он стал показывать свою немилость к племяннику так явно – запугивая слуг, чтобы заставить их держаться подальше от Эйнара.

Или мог. Мог прознать откуда, или, вернее, от кого, Эйнар знает больше положенного, и наглядно продемонстрировать всему замку, кто в нем хозяин. Так что Эйнар несколько беспокоился за тех, кто был верен лишь ему… особенно за Айлу и Бетти.

Но на пути к купальне в одном из коридоров он заметил своего верного воробушка-шпионку –  увидев его, девченка просияла на миг, и сразу же вернулась к работе, продолжила полировать старые серебряные подсвечники между гобеленами с мирными зимними пейзажами Нортейла и кровавой охотой.

Вскоре он столкнулся и с рыжей Бэтти, которая несла поднос с грязной посудой – служанка только успела окинуть Эйнара нежно-печальным взглядом, и торопливо засеменила в сторону кухни.

Девицы, что в том или ином смысле, причиняли вред Авелю, были живые и здоровые... и все же, напряжение буквально витало в воздухе. Каждый встречный смотрел то зло, то сочувственно – так, что невозможно было расслабиться. Эйнару хотелось переговорить с кем – но нельзя. Традиция.