О пьянстве

[…] я все пью пиво и скотч, вливаю их, как в громадную пустоту… Признаю, есть во мне какая-то скальная глупость, какой не достигнуть. Продолжаю пить, пью, угрюм, как старый бульдог. я всегда такой; люди валятся, со своих табуретов, испытывая меня, а я их перепиваю, больше, больше, но вообще-то без голоса, ничего, я сижу, сижу, словно какой-то глупый эльф на сосне, жду молнии. когда мне было 18, я, бывало, выигрывал $15 или $20 в неделю на состязаниях по питью, и это поддерживало во мне жизнь. пока про меня не узнали. но был там один говнюк, Вонючкой звали, от него мне всегда приходилось тяжко. иногда я его психически давил тем, что выпивал лишнюю между. я с таким ворьем раньше водился, и мы вечно пили в свободной комнате, в комнате на сдачу, с пригашенным светом… у нас никогда не бывало места, где пожить, но большинство таких мальчишек были круты, носили пушки, а я нет, по-прежнему квадратным был, все еще такой. думал, Вонючка однажды вечером меня отымел, взгляд подымаю, а его там нет, и я пошел сблевнуть, а даже не сблевнул, он там в ванне, наглухо в отключке, и я вышел и забрал деньги.

беседа вечно сворачивает на

Бизоньего Билла. они считают Бизоньего Билла
очень потешным. и я всегда спрашиваю:
что новенького у Бизоньего Билла?
ой, он снова сел. его
заперли. пришли и забрали.

за что?

то же самое. только теперь это

женщина из Свидетелей Иеговы. она
позвонила ему в дверь и стояла себе
разговаривала с ним, а он возьми да покажи
ей свою штуку, ну ты понимаешь.

пришла ко мне и рассказала об этом

а я ей говорю: «ты зачем тревожила этого
человека? зачем ты ему в дверь звонила? он
же тебе ничего не сделал!» но нет, вот надо ей
было пойти и рассказать властям.

он звонит мне из тюрьмы: «ну, я опять

за свое!» «так чего ж ты опять?» – спрашиваю
его. «Не знаю, – говорит, – сам не знаю,
что меня подмывает!» «не надо больше
так», – говорю ему. «сам знаю, что не
надо», – отвечает он.

он уже сколько раз

так?

ох господи, не знаю, 8 или 10. он

вечно вот так. но у него хороший адвокат,
у него чертовски неплохой
адвокат.

а его квартиру вы кому сдаете?

ой, а мы ее не сдаем, мы всегда ему его

квартиру придерживаем. нам он нравится. я рассказывала
тебе про тот вечер, когда он напился и вывалился на газон
голый, а сверху пролетел самолет, и он
показал на огоньки, а видно там было
только хвостовые и всякое, и он на огоньки
показал и орет: «Я БОГ,
Я ЭТИ ОГНИ В НЕБЕ ЗАЖЕГ!»

нет, об этом мне ты не

рассказывала.

хлебни пивка сперва, и

расскажу.

я хлебнул пивка

сперва.

Заметки старого козла [21]

В Филли мне держали место с краю, и я бегал за сэндвичами, прочее. Джим, ранний бармен, впускал меня в 5:30 утра, пока полы мыл, и я пил бесплатно, пока в 7:00 утра не вваливалась толпа. бар я закрывал в 2:00 ночи, а оттого времени поспать мне оставалось не много. но я в то время не очень-то занят был – спал, ел или всяко еще. бар был такой затрапезный, старый, вонял мочой и смертью, что войди шлюха подцепить себе кого-нибудь, для нас – особая честь. как я платил за свою комнату или о чем думал, даже не знаю. где-то в это время мой рассказ напечатали в «Портфеле III»[22]