О писателе - Натаниель Готорн (Хоторн)

Литературная слава Готорна не принесла ему богатства, и в начале 1839 года он вынужден был принять пост таможенного чиновника в Бостоне. Незадолго перед этим он влюбляется в дочь салемского зубного врача Софию Пибоди. Сестры Пибоди - Элизабет, Мэри и София - широко образованные девушки, были тесно связаны с литературным миром Бостона. Старшая из них, Элизабет Пибоди, автор ряда литературных статей, была владелицей книжной лавки и типографии, где печатался журнал "Дайел" ("Циферблат") - орган Трансцендентального клуба. Этот журнал выпускала другая столь же одаренная женщина Маргарет Фуллер, виднейший литературный критик той эпохи, впоследствии участница итальянской революции 1848-1849 годов. В книжной лавке Пибоди, игравшей роль литературного салона, Готорн встречался с Эмерсоном, Торо, Олкотом и другими видными деятелями трансцендентализма. Его привлекали их гуманные идеи, их неудовлетворенность теми общественными отношениями, которые сложились в Соединенных Штатах Америки. Трансцендентализм оказал на него большое влияние и отразился в его творчестве. В то же время Готорн не разделял оптимизма трансценденталистов и не верил в близкое наступление золотого века.

Среди трансценденталистов не все разделяли мнение Эмерсона о том, что мир можно исправить путем нравственного самоусовершенствования. Были и такие, которые мечтали перестроить общество коллективными усилиями многих людей. Они опирались при этом на учение Фурье, и на опыты Роберта Оуэна по организации социалистических трудовых общин в Америке. Бывший унитарианский священник Джордж Рипли (1802-1880) утверждал, в отличие от Эмерсона, что внутренний мир человека складывается под влиянием окружающей его общественной среды, поэтому нужно создать очаги воспитания новых людей, где общий труд и общие материальные интересы будут формировать неэгоистическое мышление. Вместе с другими трансценденталистами Рипли в 1840 году организует сельскохозяйственную общину Брук Фарм, которая в дальнейшем приняла устав фурьеристской фаланги.

Участники Брук Фарм, говорилось в этом уставе, поставили своей целью "заменить систему эгоистической конкуренции системой братской кооперации... ослабить страсть к наживе, заставив частную собственность служить честным, неэгоистическим целям; гарантировать друг другу средства к физическому существованию и духовному развитию и придать, таким образом, всей нашей жизни свободу, простоту, истинность, утонченность и моральное достоинство".

Готорн увлекся этой идеей и вложил в акции Брук Фарм все свои сбережения. Первое время он с увлечением пахал землю и сеял пшеницу, ходил за скотом, но затем его все больше охватывало недоверие к этой утопической затее. Его трезвое сознание никак не могло найти ответ на вопрос, каким образом даже процветающая ферма (а Брук Фарм отнюдь не процветала в хозяйственном отношении!) может изменить социальный строй целой страны. Он понимал, что разумно организованная клеточка не сможет устоять против окружающего ее неразумного мира. Наоборот, всеобщий эгоизм непременно подчинит ее своему влиянию и навяжет ей свои законы. К тому же нелюдимому Готорну непривычно было жить постоянно среди людей, а тяжелая работа земледельца отвлекала его от литературного творчества, важнейшего дела всей его жизни. Вскоре он расстался с Брук Фарм.

В 1841 году выходит "Дедушкино кресло" - книга детских рассказов Готорна из жизни Новой Англии. В июле 1842 года он женится на Софии Пибоди и поселяется в Конкорде, в заброшенной старой усадьбе. Здесь им написан ряд новелл, которые вошли в сборник "Легенды старой усадьбы" (1846). В этот период он особенно часто встречается с литературными деятелями трансцендентализма, и новеллы этого сборника испытали влияние тех споров, какие велись в кружке Эмерсона.

В 1846 году Готорн получает пост главного надзирателя таможни в Салеме и снова возвращается в родной город. В очерке "Таможня", который служит предисловием к роману "Алая буква", Готорн рассказывает о своей деятельности таможенного чиновника, когда его имя приобретало известность не благодаря выходу новых книг, а благодаря тому, что таможенный маркировщик надписывал его черной краской на ящиках с перцем или сигарами в знак того, что фискальный сбор за них взыскан сполна и эти ящики могут следовать в места, где никто еще никогда не слышал об авторе "Дважды рассказанных историй". "После того как я строил несбыточные планы и трудился с мечтателями из Брук Фарм, - пишет он в этом предисловии, - после трех лет жизни, проведенных под тонким воздействием такого интеллекта, как Эмерсон; после дней беззаботной свободы, дней на Асабете, когда, сидя у костра из валежника, мы вместе с Эллери Чаннингом придумывали фантастические теории; после бесед с Торо в его уолденском уединении о соснах и индейских реликвиях... после того как у очага Лонгфелло я проникся поэзией, - после всего этого пришло наконец время проявить другие свойства моего характера и приняться за пищу, к конторой раньше я почти не имел охоты".