О подражании Христу

Все, что не есть Бог — ничто, и за ничто должно считаться. Подлинно, есть великое различие между мудростью человека просветленного и благоговейного, и между знанием ученого и искусного в Писании человека. То учение, что истекает свыше от Божественного внушения, намного превосходнее того, что приобретается трудом ума человеческого.

Многие желают созерцания, но не стараются упражняться в том, что нужно для этого. И великое этому препятствие, что люди останавливаются на обрядах и на чувственных вещах и мало заботятся о совершенном умерщвлении. Не знаю, что в нас, и в каком духе мы ходим и чего хотим достигнуть, нося на себе название духовных людей: ибо на ничтожное и на тленное употребляем столько труда и великого старания, а о своем внутреннем редко помышляем с совершенным вниманием.

И едва немного сможем собрать свою мысль, как тотчас опять устремляемся на внешнее, и не исследуем дел своих строгим испытанием. Не рассуждаем, где пали желания наши, не плачем о том, как все в нас нечисто. Когда всякая плоть растлила путь свой на земле (Быт.6:12), тогда настал потоп великий. И когда внутренние побуждения наши сильно развратились, то за побуждением последует непременно развратное деяние, и откроется, что нет в нас внутренней крепости. От чистого сердца исходит плод благой жизни.

Многие хотят знать, кто что сделал; но не с таким вниманием разбирают, от какой силы дело происходит. Расследуют, силен ли кто, богат ли, красив ли, искусен ли, хорошо ли кто пишет, хорошо ли поет, старателен ли в труде; но нищ ли духом человек, терпелив ли и кроток ли, благоговеен ли, духовен ли: о том молчат многие. Естество смотрит на внешнее в человеке; благодать обращается ко внутреннему. Естество часто обманывается, а благодать уповает на Бога, чтобы не было обольщения.

Глава 32. Об отречении от себя самого и об оставлении всякого вожделения

— Сын Мой, нельзя тебе совершенно войти в свободу, если совсем не отречешься от себя. Узами связаны все собственники и себялюбцы, прихотливые, пытливые, праздношатающиеся, кто всегда ищет любопытного и приятного, а не только сути во Христе Иисусе. Не устоит все, что они придумывают и сочиняют о себе, ибо что не от Бога произошло, то вовсе погибнет. Держись сего краткого и совершенного слова: «оставь все и все приобретешь; оставь вожделение и найдешь покой». Размышляй о сем слове в уме своем, и когда его станешь исполнять, тогда уразумеешь все.

— Господи, это не одного дня дело и не детская игра; в кратком слове сем состоит все совершенство духовных людей.

— Сын Мой, когда слышишь о пути совершенных, не должен ты от него отвращаться или тотчас приходить в уныние; напротив, должен, услышав, еще крепче стремиться к вышнему или по малой мере туда обращать сердечные воздыхания. О, если бы сбылось то с тобою, и достиг бы ты до того, чтобы тебе не любить себя самого, и стоять во всем на Моей воле и на воле наставника, которого Я поставил над тобою. Тогда был бы ты Мне весьма угоден, и вся твоя жизнь проходила бы в радости и в мире. Много еще есть, что надо тебе оставить, — и если ото всего того не отречешься для Меня, не получишь ты, чего просишь. «Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться», то есть купить мудрость небесную, все нижнее побеждающую. Отложи всякую земную мудрость, и человеческое и собственное свое угождение.

Слово Мое к тебе: возьми свое и отдай то, что почитается драгоценным и высоким в делах человеческих за считающееся у людей за презренное. Ибо истинная небесная мудрость почитается ничтожною и бедною, и едва не совсем предана забвению у людей: не высоко она о себе возносится, не ищет величаться на земле, и многие устами только проповедуют ее, а в жизни отступают от нее далеко. А она-то есть драгоценный жемчуг, от многих сокровенный.

Глава 33. О непостоянстве сердца и о том, что в Боге полагать надо конечное свое намерение

Сын Мой, не верь своему сердечному расположению: оно сегодня одно, но скоро переменится на другое. Пока живешь, подвержен будешь перемене даже против воли своей: будешь то в радости, то в печали, то в мире, то в смущении, то в благоговении, то в равнодушии, то в прилежании, то в лености, то в строгой мысли, то в легкомыслии. Но выше всего переменного стоит мудрый и опытный духом; не о том он заботится, что в себе чувствует или в какую сторону дует переменный ветер, но о том, чтобы всею душою и всею мыслию стремиться к должному и вожделенному концу. Лишь бы только мог он посреди всяких событий оставаться одним и тем же человеком неподвижно, непрерывно устремляя ко Мне в простоте мысленное око свое.