О политической науке. Избранные произведения

Рассмотрение власти как специфически общественного явления, несомненно, продвигает вперед исследование ее природы. Но те социологи, которые исходят исключительно из теории стратификации и игнорируют деление общества на более крупные социальные совокупности с противоположными интересами, закрывают для себя дорогу к пониманию сущности проблемы.

Попытки уйти от чрезмерно широкого понятия власти привели некоторых социологов к неправомерному его сужению. Мы имеем в виду концепцию, сводящую власть к влиянию и контролю. Например, Г. Саймон использует понятия «власть» и «влияние» как синонимы[34]. Наиболее крайнюю позицию занимает Ж. Бержерон, который решительно возражает против использования термина «власть», предлагая его заменить понятием контроля, обладающим, по его мнению, огромными преимуществами, к числу которых он относит и идеологическую нейтральность[35]. Такой подход фактически демонстрирует бессилие научного анализа категории власти и отвергается многими западными социологами.

Приведем для сравнения несколько наиболее типичных и интересных определений власти в зарубежной социологической литературе. В «Словаре социальных наук», изданном в Канаде, значится следующее: «Власть в ее самом широком смысле обозначает: а) способность (осуществленную или нет) производить определенный эффект; б) влияние, осуществляемое человеком или группой какими-либо средствами на поведение других людей по намеченным путям». Это определение, по существу, является разработкой известной характеристики, которая была сформулирована еще Максом Вебером. «Власть, — писал он, — означает любую возможность проводить внутри данных социальных отношений собственную волю даже вопреки сопротивлению, независимо от того, на чем такая возможность основана» [36]. Высказанная в ту пору, когда господствовали юридические концепции власти, идея М. Вебера о власти как возможности проводить волю, несомненно, имела весьма плодотворное значение. Теперь она лежит в основе большинства определений власти, даваемых западными социологами. Впрочем, сами они нередко признают приоритет марксизма в этом вопросе. Действительно, именно Ф. Энгельс определял отношения власти как волевые отношения. «Авторитет в том смысле, о котором здесь идет речь, — писал он, — означает навязывание нам чужой воли; с другой стороны, авторитет предполагает подчинение»[37].

Нельзя не отметить, что определение Макса Вебера оказалось «слишком классовым» для ряда современных западных социологов. Они пытаются использовать «более индифферентные» в социальном отношении понятия: вместо воли — право, вместо господства — управление, влияние или контроль (Р. Арон, М. Крозье).

Проф. Я. Щепаньский предлагает следующее определение: «Власть — это отношение между двумя лицами или двумя группами, или индивидом и группой, при котором одна сторона принимает решение относительно определенного вопроса, а другая реализует это решение в форме, указанной в решении, и под контролем того, кто принял решение»[38]. Попытка связать понятие власти с решением представляется интересной. Однако и здесь, на наш взгляд, обходятся некоторые весьма важные моменты.

Приведем определение власти, данное отечественным исследователем ее природы Н.М. Кейзеровым: «Власть есть присущее обществу и определяемое его базисом волевое отношение между людьми, при котором применение ее носителем особой системы средств и методов обеспечивает выявление и доминирование властной воли посредством общественной организации в целях управления и обеспечения соблюдения социальных норм»[39]. Это определение ближе всего стоит к нашим представлениям. Однако оно, пожалуй, слишком усложнено и не акцентирует внимания на коренных особенностях власти (господствующая воля, влияние, контроль), ставя их в один ряд с менее существенными моментами (соблюдение социальных норм).