О пользе лени. Инструкция по продуктивному ничегонеделанию

Эпилептический припадок порождается аномально синхронными потенциалами действия в одной или нескольких областях мозга. Как мы помним, нейроны общаются между собой, синхронизируя свою активность, передавая информацию в обе стороны между отдельными клетками и целыми зонами нервной сети. Однако нормальная нервная синхронизация, которая поддерживает нас в сознании и позволяет действовать очень тонко, избирательно, опирается на группы нейронов, которые синхронизируются и при необходимости десинхронизируются. Наша повседневная умственная деятельность зависит от вариаций нервной активности.

Иногда в отдельном участке мозга возникает частичная синхрония. Так, посредством сложного взаимодействия нейронов, выстреливающих или не выстреливающих вместе, разные зоны мозга общаются между собой. Этот процесс крайне изменчив, нелинеен, зависит от контекста, шума и проявляет множество свойств самоорганизующейся системы, которые мы наблюдаем в сложных сетях.

При судорожной активности в некой зоне мозга наблюдается гиперсинхрония: группа нейронов или целые области мозга чрезмерно синхронизируются. На ЭЭГ это отражается в иктальных (внезапных) пиках, одновременных объемных волнах мозговой активности. Припадок может начинаться с частых волн низкой амплитуды, которые затем вырастают и становятся реже.

Это означает, что в мозге есть участок, в котором все нейроны начинают без остановки выдавать потенциалы действия. От них гиперсинхрония может распространиться на другие области мозга, в результате чего человек потеряет сознание или забьется в судорогах. В тяжелых и не поддающихся лекарственному лечению случаях нейрохирурги удаляют участок мозга, который вызывает припадок.

Эпилептики часто переживают «ауру» перед приступом. Она бывает разной, от зрительных галлюцинаций до кратких моментов поразительной ясности. Достоевский болел эпилепсией и описывал мгновения перед приступом как наполненные радостью и гармонией: «На несколько мгновений, — говорил он, — я испытываю такое счастие, которое невозможно в обыкновенном состоянии и о котором не имеют понятия другие люди. Я чувствую полную гармонию в себе и во всем мире, и это чувство так сильно и сладко, что за несколько секунд такого блаженства можно отдать десять лет жизни, пожалуй, всю жизнь»[51].

Такого рода опыт распространен среди эпилептиков, и в последние десятилетия ученые пытались предсказывать приступы по записям ЭЭГ пациентов. Пока их попытки не увенчались успехом. Скорее всего, причина неудачи в том, что иктальная, или судорожная, активность крайне изменчиво и нелинейно взаимодействует со здоровой электрической активностью мозга, которая, в свою очередь, также зашумлена, изменчива и нелинейна.

Жесткая стратегия управления — это судорога. Ключевая цель стратегий продуктивности — сокращать вариации в работе компании. Когда колебания нейронных ответов чрезмерно подавляются (а это осуществляется через гиперсинхронию), происходит судорога, которая быстро распространяется по всей компании, вызывая общие конвульсии. Мозг больше ни на что не способен. Организация в судорожном припадке перестает быть творческой, адаптивной и сколько-нибудь человечной.

Например, прием на работу новых людей — важный процесс в любой компании. Человек, использующий подход шести сигм, внимательно изучит это направление деятельности и создаст так называемую «операционную карту». Потом он выявит лишние операции с помощью «систематизации потока ценностей» и «инструментов организации производственного процесса», выделив «прибыльные» и «неприбыльные» стороны процесса подбора персонала.

Наш утилизатор от шести сигм, скорее всего, обнаружит, что у каждого специалиста по подбору персонала есть свои способы поиска людей — это и есть вариации, а на языке шести сигм это очень плохо. Это ведет к неприбыльной деятельности вроде длительных исчерпывающих собеседований с потенциальными новыми сотрудниками. Затем гуру разработает как можно более «бережливый» процесс — не требующий затрат.

Например, он может сочинить набор стандартных вопросов для собеседования, который должны будут выучить и использовать все специалисты по подбору кадров. Они не смогут встревать со своими вопросами. Любая деятельность, которую нельзя описать, проанализировать, контролировать или улучшить, должна быть отброшена. Затем наш оптимизатор разработает процесс приема на работу, который будет в точности воспроизводиться во всей организации. Иными словами, он сделает прием на работу автоматизированной деятельностью.

Оптимизатор сможет измерить этот процесс и вынести заключение, успешен ли он, пользуясь теми же инструментами шести сигм, которые применял при разработке: это словно мерить линейку другой линейкой. Нет никаких независимых достоверных методов проверки полезности шести сигм. Почему же компании так держатся за этот подход?