О пользе проклятий

— Нарушила инструкции. Она должна была меня убить. У нас вышла накладка… и я упал в Лабиринт. Не перебивай. Я проболтался там почти три дня. Бродил кругами и все время выходил к тоннелю. Сам понимаешь, что это означает. В конце концов, я устал бродить, сел около входа и решил подождать. Затянет — значит, так надо, нет — пойду дальше. И через некоторое время я увидел, как из тоннеля выходят люди. Я удивился — такого не бывает, чтобы шли оттуда, тоннель проходим только в одну сторону, это так же верно, как то, что мертвые не воскресают. Я увидел там знакомого… Ты его вряд ли знал, но, может, слышал такую фамилию, Сантьяго, он был очень талантливым бардом, я знал его лично и он умер в лагере на моих глазах. Я узнал его, вспомнил, что он мертв, понял, что вся эта толпа — мертвые, и мне стало интересно, почему это они идут в обратную сторону. Я заговорил с ним, и мы пошли дальше вместе…

Он рассказал, как вышел из Лабиринта. Затем пропустил кое-что и сразу перешел к памятным событиям в «Лунном Драконе», девушке с волосами цвета спелой пшеницы и ее странном проклятии. Собравшись с духом, рассказал и о зловредном внутреннем голосе, который постоянно толкал его на всяческие авантюры. И, наконец, о снах по пятницам и о встрече с мертвым мистиком в Лабиринте.

— Так вот к чему я тебе все это рассказываю, — подвел итог он. — Он мне опять приснился. Я просто не знаю… Может, пусть меня еще раз по голове стукнут, чтобы я нормально с ним поговорил? Я опять забыл половину. Запомнил только это дурацкое название, потому что он заставил меня повторить его раз десять. Амарго, ты знаешь, что такое «обойма для плазменной винтовки»?

— О, небо! — изумленно воззрился на него командир. — Где ты слов таких нахватался?

— Я же тебе сказал, где. Так знаешь?

— Понятия не имею. И что ты должен сделать с этим загадочным предметом?

— А это предмет?

— Поскольку винтовка — это точно предмет, то и это, видимо, тоже. Так что?

— Я должен сказать тебе… — Кантор в очередной раз вздохнул и попросил: — Только не думай, что я сошел с ума. Он действительно так сказал. Я должен сказать тебе, именно тебе, чтобы ты дал кому-то эту самую… обойму. Причем кому-то в Ортане. А вот кому — я забыл. Как ты думаешь, что теперь делать? Может, это полная ерунда, и мне не стоит и голову себе морочить, раз ты даже не знаешь, что это такое? У тебя нигде не валяется неопознанный артефакт, с которым ты не знаешь, что делать?

— Конечно, не стоит, — поспешно сказал Амарго. — Ничего у меня нигде не валяется. И я тебя попрошу больше никому об этом не говорить. Никому и никогда, а то тебя в самом деле сочтут сумасшедшим. И слово это забудь.

— Хорошо, — вздохнул Кантор. — Будем надеяться, что в следующую пятницу я буду спать спокойно. А если опять приснится?

— В следующую пятницу ты будешь уже где-то между Сорелло и Крамати. Так что со мной уже не увидишься.

— Правда? — обрадовался Кантор. — А когда мы будем в столице?

— Либо в субботу вечером, либо в воскресенье к полудню. А что?

— Ты не мог бы… Ты не будешь там?

— Буду. Что ты хотел?

— Предупреди, чтобы она была дома. Очень тебя прошу.

— Как это я ее предупрежу, не засветившись при этом?

— Давай я напишу записку, а ты просто сунешь под дверь. Так можно?

— Хорошо, — вздохнул Амарго. — А о ней ты мне не расскажешь подробнее?

— Не сегодня. Это как раз то, в чем мне надо самому разобраться. Я скажу тебе… потом. Амарго, ты не решил, что я свихнулся? Ты веришь, что я в своем уме?

— Верю, — вздохнул Амарго. — И причем более чем когда-либо. Не совсем, правда, в своем, но ты в него возвращаешься. Не знаю только, что будет, когда вернешься полностью… Но посмотрим. У тебя все?

— Почти. — Кантор задумчиво потеребил серьгу и все-таки спросил: — А ты мне ничего не хочешь сказать?

— А что именно?

— Я все о том же. Ты уверял, что во всем виновато расстройство психики. Что я умею считать до двух. Что я должен верить своим глазам, а не бредовым видениям. Но видишь ли, несмотря на то, что я умею считать до двух, у меня почему-то получается ужасное расхождение в количестве рук. И не в моих бредовых видениях, а в чужих. По-твоему, это совпадение?

— Конечно, совпадение. А что я еще могу тебе сказать?

Кира Арманди поправила ремень и перевязь с мечом и решительно приблизилась к страже у ворот королевского дворца.

— Приветствую вас, господа, — сказала она. — Я баронесса Арманди из Крамати. Как я могу найти госпожу Эльвиру Люменталь?

— Желаем здравствовать, благородная госпожа, — почтительно ответил начальник караула. — По какому делу вы желаете видеть госпожу Люменталь?

— Я ее школьная подруга, — объяснила Кира. — Приехала с ней увидеться. Не по делу, а просто по-дружески. Если я не могу входить на территорию дворца, пусть кого-то пошлют ей сообщить обо мне.

— Сейчас пошлем, — пообещал начальник. — Марк, сбегай-ка, свистни слугам…

— А она ушла, — откликнулся стражник. — Уже давненько, еще до обеда. К Жаку ушла, плакаться.

— Как скоро она собиралась вернуться? — попыталась уточнить Кира.

— Да вряд ли она до завтра вернется, она у него, наверно, на всю ночь останется, — сказал Марк.