О пользе проклятий

– Что? – автоматически уточнил он и тут же понял, что она имела в виду. Девочка, ну зачем, промолчи, не спрашивай… Тебе своего мало?

– Чёрная паутина, – вздохнула она. – Как это бывает у мужчин?

– Не спрашивай.

Он отвернулся, чувствуя, как пылает его лицо, прижал ладони к щекам, и оказалось, что они горят ещё сильнее. И не только руки, все тело пылало каким-то горячечным жаром, словно жидкий огонь пульсировал в нём вместо крови. Вот так и сгорают со стыда, почему-то подумал он вдруг. Вполне может быть, что это вовсе не образное выражение, а так действительно бывает – когда стыд, позор и унижение переваливают за некую условную границу и становятся невыносимыми настолько, что кровь превращается в огонь, и человек сгорает. И я сейчас сгорю. И скорее бы, а то ведь она опять что-то спросит…

– Извини, – сказала она. – Не буду. Я понимаю. Давай поговорим… о чем-нибудь. Чтобы не думать об этом. Жак всегда говорит со мной о чем-нибудь весёлом.

Кантор вздохнул и всё-таки посмотрел на неё.

– Ты в состоянии говорить о чем-нибудь весёлом?

– Нет, – грустно согласилась она. – Это только Жак умеет… Как бы ему ни было грустно, он всё равно будет шутить и улыбаться. Он хороший. Я его очень люблю. Я бы очень хотела, чтобы… чтобы он мог быть счастлив со мной. Но у меня не получается. Может, бросить это все, не морочить ему голову и вступить в какой-нибудь орден?

– Не надо, – ответил Кантор. – Раз Азиль говорит, что получится, значит так и будет.

– Они тебе рассказали? Тогда понятно…

Жидкий огонь, который бился в нём, медленно отхлынул от лица и стал стекаться в руки. И почти одновременно Кантор начал видеть. Наверное, потому, что вспомнил Азиль… а может быть, по другой причине. Он чётко увидел чёрную паутину, о которой шла речь. Собственно, это была не совсем паутина, она ничуть не была похожа на ту золотую, которую он видел когда-то. Та была действительно похожа на летящую паутину из тонких золотистых нитей, а эта скорее на толстую верёвочную сеть. Эта сеть обвивала тело девушки от плеч до середины бедра, плотно, в несколько слоёв, так что просветов почти не было видно. Местами она свисала обрывками – видимо, стараниями Жака. Но, судя по оставшейся, бедному Жаку предстояло стараться ещё года два, если не больше.

– Что ты там увидел? – занервничала Тереза и плотнее закуталась в простыню.

– Паутину, – ответил Кантор тихо, чтобы не спугнуть видение. – Можно, я её потрогаю?

– Потрогай свою.

– Но свою я не вижу.

– Ну, потрогай.

Он осторожно протянул руку и прикоснулся к черным нитям. Реакция была совершенно неожиданная. Он предполагал просто пощупать эту нить, осязать её, как нечто материальное, возможно, понять, из чего она сделана и на что похожа, но ни в коем случае не предполагал, что от этого можно так резко и болезненно выпасть из реальности. Не в Лабиринт, где всё было понятно и знакомо, а просто в никуда, с резкой болью и ослепительной вспышкой в глазах. На несколько секунд мелькнули какие-то люди в странных одеждах, прозвучало слово на чужом языке, и все исчезло.

– Что с тобой? – испуганно спросила Тереза. Она отстранилась и теперь опять сидела на дальнем конце скамейки.

– Это Сила… – догадался он и зачем-то посмотрел на свои руки. – Вот что это… И откуда она взялась? От драконьей крови? Или просто от…

Он поднял глаза, собираясь в очередной раз извиниться за то, что напугал девушку, и застыл с открытым ртом. В том месте, где он только что прикасался, виднелась явственная прореха, и чёрные жгуты паутины висели лохмотьями, съёжившись, словно от огня. Вот что это было… Это вовсе не тот огонь, в котором сгорают от стыда, что за идиотская мысль пришла в голову… это просто, как всегда, проснулась его Сила, когда в этом возникла надобность, и, разумеется, как всегда, он этого не понял. Так ведь действительно можно было сгореть, только намного более тривиальным образом, чем ему казалось…

– Ты опять что-то увидел? – устало поинтересовалась Тереза. Кантор быстро придвинулся ближе и протянул к ней ладони, в которых билась Сила.

– Не шевелись, – сказал он. – И не отстраняйся, ни в коем случае, что бы ни было. А то в третий раз у меня не получится.

И, стиснув зубы в ожидании повторной вспышки, положил обе ладони на чёрную паутину.

– Ваше высочество, вы опять изволите развлекаться с зеркалами?

Мафей поспешно обернулся и умоляюще прижал палец к губам.

– Тише, мэтр, пожалуйста… Посмотрите, вы когда-нибудь видели подобное?

– Если вы полагаете, что я не видел, как мужчины обнимают дам, то вы глубоко заблуждаетесь.

– Да нет же! – Чуть не плача от нетерпения перебил наставника принц. – Посмотрите получше. Он её не обнимает, он колдует. Вы видите паутину и… и как она горит?

– Ах, вы имели в виду посмотреть в этом смысле? Позвольте-позвольте… Дайте взглянуть…

– Только не очень близко, а то он почувствует. Видите? Что это?

– Поразительно! Помолчите, ваше высочество. Дайте спокойно посмотреть. Я потом прокомментирую… если пойму. Такого я действительно не видел.