О поминовении усопших по уставу православной церкви

Иногда говорят: “заупокойные моления у гроба не должны быть продолжительны. Надо пощадить чувства окружающих”. Так где же любовь к усопшим, о которой так много говорят? Не в том же она чтобы поскорее исполнив неизбежное, поскорее уйти от гроба, как неприятного воспоминания о смерти? Для усопшего нет большего утешения, как молитва о нем. Побыть подольше около любимого в обстановке отрадной и утешительной для него должно быть особенно желательно для искренно любящего и верующего человека. И, наконец, ведь это же последняя служба, последняя треба для брата нашего. Ко всему этому, самый чин погребени, если бы он совершался как должно, в значительной мере облегчил бы скорбь окружающих гроб, влил бы много целительного бальзама в их сердца, успокоил бы их чувства, умерил бы их печаль и стенания. У нас же не только сокращают последование погребения, но и сокращаемым частям придают совершенно иной смысл, а иногда вносят такое, что Устав сознательно удалил из этого последования. Так, нередко вместо бодрого, торжественного аллилуиа к стихам 1-й и 3-й славы непорочных употребляют панихидные припевы Помяни Господи… Упокой Господи, они, де, более трогательны, чем аллилуиа. Но, не говоря о том, что это нарушение Устава, эта “большая трогательность” вместе со всей обстановкой, создает недолжное настроение чрезвычайной нервности, плаксивости, расслабленности. Частым упоминанием об усопшем, да еще в такой формулировке: Помяни… Упокой…, как будто хотят лишний раз ударить по нервам окружающих, нисколько не щадя их чувства!

НЕПОРОЧНЫ ПО ПОСЛЕДОВАНИИ ПОГРЕБЕНИЯ

Непорочны, совсем забытые в последовании панихиды, в исследовании погребения сохраняются, но в каком виде? Всего по 2-3 стиха на каждой статии, - это на 176 стихов псалма! - только то, что напечатано в малом требнике лишь в качестве начала, с указанием, как должно исполнять в данном случае непорочны. А самый текст всего псалма предполагается, должно быть взят из псалтири.

Между тем, казалось бы, так вожделенно и утешительно должно бы быть для верующих и любящих усопшего пропеть у гроба его тот псалом, который поется у гроба Спасителя, - пропеть весь этот псалом, эту трогательную песнь о законе, делающем блаженными и здесь на земле ходящих по путям его, оживляющем для вечности, дарующем помощь и на всемирном суде.

МАЛАЯ ЕКТЕНИЯ В ПОСЛЕДОВАНИИ ПОГРЕБЕНИЯ

После каждой статии непорочных, как и по 3, 6 и 9 песнях канона, произносится обычная заупокойная малая ектения. Но, тогда как на панихиде и на заупокойной утрени предполагается чтение многих имен и на тайной молитве иерея и потому на время чтения этой молитвы назначается сорокократное Господи помилуй, - на погребении, где возглашается во всех случаях всего только одно имя, Господи помилуй после последнего прошения поется всего один раз. Но зато к 2-му и 3-му прошениям малой заупокойной ектении в чине погребения Господи помилуй припевается по трижды, как бы в некоторое восполнение вместо опускаемого 40-кратного Господи помилуй после последнего прошения.

“ПОКОЙ СПАСЕ НАШ” В ПОСЛЕДОВАНИИ ПОГРЕБЕНИЯ

После ектении, следующей за тропарями по непорочных и пред 50 псалмом поется обычный седален: Покой Спасе наш с его богородичным. Но в данном случае способ исполнения его имеет некоторую особенность. После того, как весь седален будет пропет один раз полностью, поется Слава и повторяется только конец седальна: и вся яже в ведении Человеколюбце, Затем уже следует и ныне и богородичен. Это пение после Слава одного только окончания седальна не имеет ничего общего с установившейся у нас практикой пения одних концов с опущением всего остального содержания песнопения. В данном случае весь текст седальна был только что пропет, его содержание у всех внимательных богомольцев как бы пред глазами еще стоит, а двукратным повторением окончания еще сильнее, чем при обычном ипофонном пении подчеркивается последняя мысль седальна. И в обычных беседах нередко бывает, что фразу или отдельные слова, произведшие особенно сильное впечатление, особенно понравившиеся, собеседники повторяют не один раз, иногда даже прерывая дальнейшую беседу этим повторением того, что заняло все внимание или особенно поразило, и что как будто не хочет уступать место новым мыслям. Так и здесь. После седальна собственно надо бы петь прямо слава и ныне и богородичен. Но певцы как бы не могут еще оторваться от произведенного на них сильного впечатления седальна, и начавши дальнейшее, они, пропевши только половину фразы, одну только слава, обрывают речь и еще раз повторяют последние слова седальна. Тогда другой лик, который уже успел несколько поуспокоиться от сильного впечатления, подхватывает оборванную фразу и ныне и поет то, что должно быть, - богородичен.