О понимании

Твое тело не наказание. Ты должен быть благодарен за то, что имеешь его, поскольку это самое удивительное явление во Вселенной, самое волшебное. То, как оно работает, поистине невероятно. Все части твоего тела работают как слаженный механизм. Твои глаза, руки, ноги находятся в некоем невидимом контакте. Ведь не бывает такого, чтобы твои глаза хотели идти на Восток, а ноги шли на Запад, чтобы ты был голоден, но твой рот отказывался есть. «Голод сидит у тебя в животе, какое это имеет отношение ко рту?» — и рот объявляет забастовку. Нет, внутри твоего тела не бывает конфликтов. Его части двигаются, повинуясь внутреннему единству, и всегда слаженно. И твоя душа не противостоит твоему телу. Если твое тело — это дом, то душа — это гость, а гостю и хозяину совсем не обязательно постоянно сражаться. Но религии не могут существовать без такой внутренней битвы в каждом человеке.

Я настаиваю на твоем естественном единстве — твой материализм больше не противостоит духовности, и это, в сущности, может стереть с лица земли все организованные религии. Как только твое тело и твоя душа начнут двигаться рука об руку, танцевать вместе, ты станешь Зорбой Буддой. Тогда ты сможешь наслаждаться жизнью во всей ее полноте, наслаждаться всем, что окружает тебя, и всем, что живет внутри тебя.

На самом деле внутреннее и внешнее живут в совершенно разных измерениях; они никогда не вступают в конфликт. Но на протяжении тысяч лет тебе говорили, что, если ты желаешь получить внутреннее, ты должен отказаться от внешнего, и это крепко засело у тебя в мозгах. Иначе говоря, это крайне абсурдная идея... Ты можешь наслаждаться внутренним — и что тебе мешает получать удовольствие от внешнего? Это удовольствие ничем не отличается, оно служит звеном, объединяющим внутреннее и внешнее.

Когда ты слушаешь красивую музыку, или смотришь на великую картину, или присутствуешь на выступлении танцора, подобного Нижинскому, — все это находится вне тебя, но никоим образом не препятствует радости, которая рождается внутри тебя. Напротив, все это очень помогает. Танец Нижинского может пробудить спящие в твоей душе качества, и она тоже будет танцевать. Музыка Рави Шанкара может задеть струны твоего сердца. Внешнее и внутреннее не разделены. Это одна энергия, две стороны одного существования.

Зорбе гораздо проще стать Буддой, чем любому священнику. Ни священник, ни твои так называемые святые не могут стать по-настоящему духовными. Они ведь даже не узнали радостей, которые дарует тело, — как, по-твоему, они смогут познать утонченные радости духа? Тело — это мелководье, где ты учишься плавать. А когда ты овладеешь этим искусством, глубина водоема уже не имеет значения. Тогда ты можешь заплыть на самую глубоководную часть озера, тебе уже будет все равно.

Хочу напомнить тебе о жизни Будды. До своих двадцати девяти лет он был настоящим Зорбой. У него были десятки самых прекрасных молодых девушек, каких только можно было найти в его княжестве. В его дворце не смолкала музыка и не прекращались танцы. В его распоряжении была лучшая еда и одежда, прекрасные дворцы и великолепные сады. Он жил более наполненной жизнью, чем бедняк Грек Зорба.

У Грека Зорбы была только одна девушка — старая, увядающая женщина, проститутка, которая потеряла всех своих клиентов. У нее были искусственные зубы, она носила парик — и Зорба был ее клиентом только потому, что не мог позволить себе платить кому-то другому. Можно назвать его материалистом, гедонистом, но не забывайте о первых двадцати девяти годах жизни Будды, которые тот провел в достатке. День за днем принц по имени Сидхартха просто жил в роскоши, окруженный всеми благами, которые только мог себе представить. Он жил как в сказке. Именно благодаря этому опыту он стал Буддой.

Обычно его историю не анализируют подобным образом. Никто не обращает внимания на первую часть его жизни — которая и стала основой дальнейших событий.

Ему все приелось. Он испробовал все радости материального мира; и теперь он желал чего-то большего, чего-то более глубинного — того, чего он не мог найти во внешнем мире. Чтобы достичь глубины, ты должен сделать прыжок. Когда ему было двадцать девять, глубокой ночью он ушел из дворца на поиски внутреннего. Он был Зорбой, который отправился на поиски Будды.

Грек Зорба так и не стал буддой — лишь потому, что его «опыт Зорбы» был неполным. Он был прекрасным человеком, полным жизненной энергии, но он остался нищим. Он хотел прожить яркую, наполненную жизнь, но у него не было возможности. Он танцевал и пел, но так и не познал высших оттенков музыки. Он не узнал такого танца, когда танцор исчезает.

Зорба, обитавший в Будде, познал наивысшие и самые глубинные проявления внешнего мира. Познав все это, он был готов пуститься на поиски внутреннего. Мир был хорош, но недостаточно, ему нужно было нечто большее. У него возникали моментальные озарения, и Будда пожелал чего-то вечного. Все эти радости закончатся смертью, а он хотел узнать то, чего смерть не остановит.