О последствиях магии (СИ)

Она промолчала. Не стала спорить или высказывать свое удивление касательно того, что ей сказал король. Но задумалась. Декаар действительно стал относиться к ней иначе. Да и если вспомнить ночь, когда ей удалось наконец высказаться хоть немного, поделиться своей проблемой: он ведь не стал над ней смеяться или как-то пользоваться этим, лишь поддержал. К тому же он перестал всюду таскать ее за собой, сжимая до боли локоть и оставляя на нем синяки. Теперь она просто ходила рядом.

— Я не стану вам этого обещать, — спустя какое-то время ответила Исаура, подняв взгляд на короля. — По той простой причине, что не уверена в ваших словах. Но… сделаю все возможное, в первую очередь думая о том, как самой не умереть.

Азарий нахмурился, но, обдумав ее слова, кивнул. Конечно, она думала о том, как выжить, а потому немудрено, что сделала подобную оговорку. Главное было добиться от нее нужного ответа, зная, что колдунья делает все обещанное или сказанное. Сама Исаура сейчас не думала о целях короля, ее действительно волновал Декаар. Некромант бросил короткий взгляд на дракона, что буравил их взглядом, и направился прочь. У него было еще много дел, нужно было пообщаться с остальными советниками. Колдунья же проводила его взглядом до самого выхода, затем оглядела притихших магов, что не рисковали даже голову поднять. Только Асария с Далауром смотрели на нее с тревогой. Тяжело вздохнув, девушка вернулась в кресло, в котором сидела до прихода некроманта.

Декаар к тому времени уже вновь созерцал серое небо за окном и первые капли дождя. Конечно же, он все слышал, но не вмешивался. Он понимал мотивы короля, но был недоволен тем, что тот сказал про отношение к Исауре. Взял да выложил весьма опасной колдунье, что та может его не бояться. Не лучшая мысль. И все же она вновь сидела неподвижно, не издавая ни звука. Он только и слышал, что ее размеренное дыхание. Иногда ерзала в кресле и меняла положение, тогда Декаар мог слышать шорох ее платья о обивку кресла. Это было просто, естественно и умиротворяюще для него, чего он не понял сразу. Осознание вызвало удивление, а затем толику облегчения. Действительно, хоть что-то его не раздражало.

Тишина стала тяготить его, когда за каплями на окне уже нельзя было разобрать ни очертания города, ни даже неба. Над ним словно хотели поиздеваться, испытать выдержку. И такая погода только добавляла обреченности и тоски.

— Поговори со мной.

Сказано это было так тихо и столь странным, неестественным голосом, что Исаура вначале решила, что ослышалась. Но нет. Декаар в ожидании смотрел на нее. Вот только, как назло, голова была пустой, словно дырявое ведро.

— Знать бы еще о чем, — ее ответ прозвучал немного неуверенно, но и отказываться она не стала. — Есть пожелания?

— Ни единого, — заметил дракон и скривился. — Хотя… может, расскажешь что-нибудь о своей жизни… что угодно, лишь бы отвлечься.

— Не у той ты спрашиваешь такие вещи, — она не удержалась от смешка, после чего уголки губ опустились, а губы неприятно скривились. — Не так уж много в моей жизни было таких моментов, чтобы можно было действительно отвлечься.

— И все же.

Исаура покосилась на дракона. Взгляд того был тоскливым и злым одновременно, и оттого самой хотелось начать выть. Что ему рассказать, она просто не знала, понятия не имела. Это больше походило на лист бумаги, к которому еще не прикоснулись пером с чернилами.

— Это произошло зимой, — как-то неуверенно начала Исаура, отведя взгляд. — Тогда выпало особенно много снега. Та «обувь», что была на мне, давно промокла, превратилась в глыбы льда. И было так холодно, что руки и ноги онемели от холода, но в то же время они словно горели от каждого прикосновения. Я и не вспомню, сколько дней не ела, даже не пила. Бежала из какой-то деревушки, где несколько мужчин решили, что меня можно пустить по кругу. Покинув ее, я не остановилась, а шла все дальше и дальше. В тот период уже начала подступать апатия и легкое сумасшествие от долгого одиночества. Порой мелькали мысли, которые никогда бы не появились в моем прежнем состоянии.

Кривая усмешка исказила лицо девушки. Она судорожно выдохнула и прикрыла глаза, окунаясь в прошлое.

— Знаешь, несмотря на зверский холод, было безумно красиво. Многочисленные ели и другие деревья, кустарники покрыты толстой шапкой снега, что сверкала тысячами звезд на солнце. Глаза слезились, стоило поднять голову. Пожалуй, ничего красивее с тех пор я так и не увидела. Ни один рассвет или закат не могли сравниться с теми мучительными днями, когда меня окружала белоснежная красота, сводя с ума и причиняя боль. Не помню, где именно это произошло, но в память врезалось одно дерево. Невысокое, с тоненьким стволом и веточками, что прогнулись под тяжестью снега и покрылись едва заметной мутноватой коркой льда. Глядя куда-то вдаль между его ветвями, я увидела двоих. Молодой парень с задорным таким громким смехом и девчонка, укутанная с ног до головы, чтобы не замерзнуть и не простудиться. В тот момент я и не думала, что произошло до этого, только о том, что мне нужна помощь.