О праве войны и мира

2. А к тем, кто поступает иначе, не лишне применить следующие слова Иокасты, обращенные к Полинику в "Фивянках" Сенеки:

Напав, ты губишь родину насильственно

Не овладеешь ею, сам себе вредишь

Ты ж направляя на нее оружие

Напрасно топчешь нивы плодородные,

Всех обращая в бегство по полям.

Никто не губит этак своего,

Ты ж мнишь чужое попалить огнем,

Посечь мечом.

Подобный же смысл заключен в следующих словах Курция "То, что не повреждено, признается принадлежащим неприятелю". От этих слов почти не отличаются слова Цицерона в "Письмах к Аттику" (IX, 7. 8, 10) где он выступает против совета Помпея губить собственную родину голодом. За то же самое Александр Иссейский порицает Филиппа в книге семнадцатой у Полибия, его слова Тит Ливни передает по-латыни таким образом "На войне Филипп не встречался с противником в равном бою и не сражался в решительной битве, но поджигал и опустошал города, служащие ему убежищем. Древние же македонские цари привыкли сражаться не так, а в строю, и щадить по мере возможности города, чтобы стяжать цветущие владения. Ибо какой смысл не оставлять себе ничего по окончании войны из того имущества, из-за которого ведется война?" (кн. XXXII).

Если неприятель получает средства существования из других источников

IV. 1. В-третьих, будет то же самое, если неприятель может получить в другом месте средства для поддержания своих сил, например, когда море или другие границы ему открыты Архидам у Фукидида в речи, в которой он отговаривал своих лакедемонян от войны с афинянами, задает им вопрос, накую надежду возлагают они на ведение войны. Может быть, располагая множеством воинов, они надеются на легкую возможность опустошить поля противника? Но ведь, замечает он, у афинян имеется достаточно других подвластных земель (подразумеваются Фракия и Иония), и подвозом с моря они могут обеспечить себя всем необходимым.

При таких условиях, стало быть, лучше всего, если земледелие будет в безопасности, даже в пограничных областях, что -как мы видим имело место продолжительное время в недавней войне между Нидерландами и Империей с уплатой дани обеим сторонам

2 Сказанное согласуется со старинными обычаями иудеев, у которых, по словам Диодора Сицилийского7, "земледельцы пользуются неприкосновенностью и как бы священны, мало того они в безопасности выполняют свои работы даже вблизи лагерей и театра войны" Диодор добавляет "Они не жгут неприятельские поля и не срубают деревья" И еще "Никто из врагов не причиняет вреда кому-либо из земледельцев этот разряд людей как благодетельный для всего общества обеспечен от каких-либо насилий".

3. Между Киром и царем Ассирии, по сообщению Ксенофонта, было заключено соглашение о том, чтобы "земледельцы пользовались миром, а война велась против вооруженных людей" Так, по рассказу Полиэна, Тимофей8 сдавал в аренду землепашцам наиболее плодородную часть земли, мало того, как Аристотель добавляет, он даже продавал врагам урожай, а "полученные деньги обращал на уплату жалования солдатам ("О хозяйстве", II) Это, по свидетельству Аппиана, делал также Вириат в Испании Мы видим, как то же самое с величайшим благоразумием и пользой соблюдалось в упомянутой уже войне между Нидерландами и Империей на удивление иностранцам

4 Каноны, внушающие человеколюбие обществу, предлагают это в виде образца всем христианам, долженствующим соблюдать и проповедовать по сравнению с прочими людьми наибольшую человечность, христианам предписывается охранять не только земледельцев, но и животных, на которых те пашут, и семена, приносимые на поля (С. 2, de treug. et pace). Несомненно по сходной причине законы гражданские воспрещают принимать в залог орудия, предназначенные для земледелия; у фригийцев и кипрян некогда, впоследствии у жителей Аттики и римлян9 считалось грехом убивать быка, на котором пахали (Николай Дамасский; Элиая, кн. V, гл. 14; Дион Хризостом, "Речи", LXIV; L. executoree. С quae res pign.).

Если самая вещь ничем не может способствовать ведению войны