О приютах и мухах

Будь я постарше, мы бы, наверное, целовались под луной, но нам хватает того, что мы просто лежим и разговариваем — двое ребят, которые оказались на разных этапах своей жизни и вглядываются сквозь гнетущий туман настоящего в будущее, что лучится яркими надеждами. В этот момент у нас есть именно то, чего мы хотим.

Наступает ночь, уже, должно быть, поздно, потому что мне хочется спать. А потом Сэм сжимает мою руку и говорит:

— Споки, Дэнни. Сладких снов.

Я тоже желаю ей спокойной ночи и сладких снов, а потом у меня выступают слезы. Но она об этом не догадывается. Я отворачиваюсь от нее и задерживаю дыхание, чуть не давлюсь; я знаю, что если не буду этого делать, то совсем разрыдаюсь. Я чувствую, как слезы стекают по моим щекам на подушку, и сдерживаться становится тяжелее, ведь я боюсь, что она заметит, потому что лежит очень близко. И я понимаю, что Сэм замечает, потому что она поворачивается ко мне, обнимает рукой и прижимает к себе. И все не произнося ни слова. Как будто понимает. Я хочу рассказать ей, что у меня умерла мама, а я ничего не сделал, но я не могу говорить, не срываясь на рыдания. Поэтому просто закрываю рот и позволяю Сэм обнимать меня, поглаживая мои волосы и шепча, что все будет хорошо. Так я и засыпаю — утешаемый ее объятиями и звучанием ее невинного, ангельского голоса.

Воскресенье

07:10

Я просыпаюсь, а Сэм еще спит — мы лежим друг к другу спиной. Я осторожно сажусь и немного наблюдаю за тем, как она спит. Когда я в первый раз увидел ее возле 'Грека', она показалась мне красивой, но теперь, после того как я немного ее узнал, личность Сэм дополнила ее образ лучше любого макияжа, украшений или прически. Я сижу, благодарный за то, что встретил ее, но знаю, что сегодня она уедет, а я останусь здесь — и все. Но как и в случае с папой, я стараюсь сосредоточиться на хороших воспоминаниях и быть благодарным, а не оплакивать потерю. Это передалось мне от тети Санни. И оно работает.

Наконец Сэм просыпается и, увидев меня, расплывается в улыбке. Ее влажные глаза сверкают на утреннем солнце.

— Доброе утро, — произносит она, потягиваясь.

— Доброе утро. Как спала?

— Как младенец.

— И я.

— Так что, где тут можно позавтракать?

Я говорю ей, что в 'Самбо' подают отличные завтраки, но что сам я не голоден. Это неправда. Ведь я знаю: денег у нее немного и, хотя ей самой они нужны больше, чем мне, она потратит половину, чтобы накормить меня как следует.

Я помогаю Сэм сложить спальник, после чего мы собираем вещи и отправляемся в 'Самбо'. Там стоит застарелый запах сигарет и картофельных оладий, половина мест уже занята. Большинство людей зашли по дороге в церковь, а некоторые просто завсегдатаи, которые могут целый день потягивать кофе, время от времени съедая по кусочку пирога, а может, и корзиночку картошки фри.

Я сомневаюсь, что Сэм верит, будто я не голоден, потому что она несколько раз спрашивает меня, точно ли я ничего не хочу, а потом, когда приносят еду, пытается заставить меня немного откусить от ее порции. Черничные блинчики. Наконец я говорю ей, что, даже если я голоден, у меня дома есть еда, а ей нужны все деньги, которые у нее остались.

— Покажи-ка мне книгу, что я тебе дала, — говорит Сэм.

Я достаю книгу из ранца и отдаю ей. Она вытаскивает из своего рюкзака красный фломастер, открывает книгу и начинает писать в ней, а потом возвращает мне и говорит, чтобы я заглянул в нее потом.

— Думаю, тебе надо поехать на автобусе, — говорю я ей.

— Почему это?

Я минуту мешкаю, пытаясь придумать, как лучше объяснить.

— Потому что мне кажется, что ты слишком добрая, и я очень не хочу, чтобы кто-нибудь этим воспользовался.

— Это мило, Дэнни, но со мной все будет хорошо.

— Но ты этого не знаешь. Мне кажется, ты слишком легко доверяешь людям. А они могут быть очень плохими.

— Дэнни, я это знаю, и я повидала больше, чем, наверное, кажется. Но нельзя прожить так всю жизнь, опасаясь всего подряд. Я не могу допустить, чтобы вероятность чего-то плохого ограничивала мою свободу. И никому не следует такого допускать.

Я не могу с ней спорить. Я завидую ее мировоззрению и хочу смотреть на жизнь так же, не сосредоточиваясь на плохом и живя по собственным правилам вопреки тому, что может происходить вокруг.

Сэм протягивает руку через стол и накрывает мою ладонь своей.

— Ты понимаешь, о чем я говорю, Дэнни? Ты не можешь прожить всю жизнь в страхе. Я знаю, ты это понимаешь, потому что сам прожил целый год, жалея о своем решении, которое принял, поддавшись страху. Но оно тебя кое-чему научило. И вот посмотри на себя. Ты борешься со страхом. И побеждаешь! Главное, чтобы это было не в последний раз. Пусть это станет частью тебя, повторяй это каждый день, чем бы ты ни занимался.

Слыша, что мою жизнь преподносят вот так, я сижу ошеломленный, смотря на все будто со стороны, и раздумываю над каждым словом, что говорит Сэм, словно мне открылись величайшие тайны Вселенной и необходимо все их в себя впитать.

Я ожидаю, что она отпустит мою руку, когда договорит, но вместо этого Сэм просовывает вторую ладонь под мою и нежно сжимает.